Стихи и Проза

Борщ сквозь слёзы - второй акт

Просмотров 447   |   Комментариев 0   |   Поддержка
БОРЩ СКВОЗЬ СЛЁЗЫ
Народная опера в 3-х актах

с прологом
(Продолжение)
АКТ ВТОРОЙ
(Антракт ещё не кончился, и зрители имеют возможность подышать свежим воздухом, обменяться впечатлениями и поговорить за жизнь. Повсюду слышно: ”Как вам нравится Беня?”, ”Хиля – красавица!” и ”Этому бандиту Иосифу лично я набил бы морду так, чтоб он уже не встал”.
Но звенит третий звонок, и публика устремляется на свои места. Видно, что люди пришли в оперу, а не в бруклинскую школу на юбилейный концерт Нины Бродской, где перед дверью была ужасная давка, напомнившая нам посадку на поезд в Чопе. Опера – не для жлобов. Тут надо вести себя культурно и вежливо, иначе вас просто выкинут за дверь.
Оркестр уже настроился на ноту «ля», дирижёр занял своё место, взмахнул палочкой, и звучит замечательная музыка, под которую открывается занавес. Минуточку! Кто это спросил, что значит нота ”ля”? Это вы спросили? И вам не стыдно? ”Ля” – это такая нота, всего их семь. Мадам, почему вы мне говорите ”ша”? Товарищ спросил про ноту ”ля”, и я ему отвечаю. Ах, я нахал? А вы – старая ведьма, и вы лучше помолчите.
На сцене – кухня русского ресторана ”Арарат”. Пахнет шашлыками, супом харчо и кушаньем под названием ”чахохбили”. Хозяин ресторана СЕНЯ играет в карты со своими друзьями ПЕТЕЙ, МИТЕЙ и ДАВИДОМ ИЗРАИЛЕВИЧЕМ. Повара МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА и ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ готовят вкусные блюда и поют дуэт).
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:

Не храпи по ночам, не тяни на себя одеяло

и холодной ногой не касайся коленей моих.

Сколько зим, сколько лет я от этого горько страдала,

у тебя, дорогой, нехватает тепла на двоих.
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

Не ворчи, как свекровь, не теряй без причины рассудка

и в украинский борщ непромытых грибов не клади.

Сколько зим, сколько лет у меня несваренье желудка

и от жареных кур постоянно изжога в груди.
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:

Я любила тебя, а теперь обливаюсь слезами.

Где же, мой дорогой, к заповедному счастью пути?

У тебя ишиас, и живот, и мешки под глазами,

даже стыдно с тобой к Рабиновичу в гости пойти.
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

Дорогая моя, ты становишься зла и сердита,

от упрёков твоих безнадёжно болит голова.

Посмотри на себя, ты не думай, что ты Афродита,

и на зеркало ты не пеняй, коли рожа крива.
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА и ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ (вместе):

Этот грустный романс, где слова, к сожаленью, не новы,

можно петь без конца, не внимая обидным речам.

Пусть проходят года, были б живы мы все и здоровы,

остальное – пустяк.
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:
Но не надо храпеть по ночам!..
СЕНЯ:

Друзья, вы оба на работе!

Как можно петь все дни подряд?

На вас плита. Мадам, не пойте,

а то котлеты подгорят.
И всё, убыток обеспечен.

Глядите в оба, а пока

замаринуйте мне на вечер

сто сорок порций шашлыка!
Я вам, конечно, не учитель,

но всюду нужен глаз да глаз!

Салаты не переперчите

и под борщом добавьте газ!
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

А чтоб ваш рот покрылся вавками!

Я у плиты – не новичок.
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:

Чего вы, Сенечка, загавкали?

Играйте в карты, и молчок.
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

Все наши блюда будут съедены,

и вы нам вовсе не указ.

Я в Кишинёвской музкомедии

когда-то был ведущий бас!
Был награждён двумя медалями

за то, что пел на целине!

Таких, как вы, уже видали мы,

и не указывайте мне!
СЕНЯ:

Давид Израйлевич, я вас беру в свидетели:

шеф-повар и кухарка мне грубят,

а я пока ещё, как вы уже заметили,

хозяин ресторана ”Арарат”.
Давид Израйлевич, да где же это видано?

Они мне не друзья и не родня,

я б их давно уже уволил неожиданно,

но сердце золотое у меня.
Давид Израйлевич, нельзя сосредоточиться,

с чего зайти – не знаю, хоть убей!
ПЕТЯ и МИТЯ:

Не бойся, Сеня, заходи, с чего захочется,

а не с чего ходить – ходи с бубей!
СЕНЯ, ПЕТЯ, МИТЯ и ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ (поют все вместе – это называется квартет):

Пусть тихо плещется рыбёшка в озере,

в нору вползает крот.

А карты розданы, и черви – козыри,

и дамочку – вперёд.
Эх, симпатичную да чернобровую

поставим смеха для!

А мы на дамочку, да на пиковую

положим короля!
Не испугаемся его, пузатого,

поскольку мы с тузом!

А мы не лодыри, а мы туза того

козыриком сгрызём!
Да ой вы булочки, да ой вы пончики,

шестёрки на руках!

А вы возьмите их да на погончики

и будьте в дураках!..
(По сцене ходят официанты, выполняя заказы клиентов. Официантка РОЗА присаживается на стул. Вы думаете, это легко – всё время быть на ногах?).
РОЗА:

Роняет пух старинный тополь,

собака ходит на цепи…

Где мой родной Овидиополь,

в одесской брошенный степи?
Он далеко, он вам неведом,

вам ближе речка Лимпопо,

а я была товароведом

в Овидиопольском сельпо.
Мой городок почти невидим,

но есть в названии резон –

там проживал поэт Овидий,

не то Назон, не то Берзон.
Он был наполнен божьим светом,

в его груди жила мечта,

он был красавцем и поэтом,

не вам, занюханным, чета.
Он не ругался громким матом,

не ел биточков и котлет.

Какой-то жлобский император

сослал его в расцвете лет.
А он и мухи не обидел,

писал стихи, вдыхал озон.

Мне часто снится тот Овидий,

не то Назон, не то Берзон.
Я б с ним гуляла по Бродвею,

всё б доверяла, как отцу,

ему как бедному еврею

давали б яйца и мацу.
Он всё бы кушал на здоровье,

глядел на девок молодых,

и в нашем ”Новом Русском Слове”

его печатал бы Седых.
Какую б жизнь он тут увидел,

расцвёл бы пышно, как вазон!..

Прощай, мой старый друг Овидий,

не то Назон, не то Берзон!..
(Пока РОЗА поёт, квартет в составе СЕНИ, ПЕТИ, МИТИ и ДАВИДА ИЗРАИЛЕВИЧА продолжает играть в карты).
КВАРТЕТ:

Как у нашего двора

собирались мусора –

лейтенанты, капитаны и майоры.

Нам на это наплевать,

но в квартире номер пять

академик жил, ну знаете, который…
Он когда-то был орёл –

то ли бомбу изобрёл,

то ли атом добывал из водорода.

Говорил один майор –

мол, секретный разговор,

академик, мол, по сути – враг народа.
У него в дому уют,

денег – куры не клюют,

книг невидимо, и в спальне – канарейка.

Он сумел так низко пасть,

что ругает нашу власть,

и жена его, естественно – еврейка.
Мне что селезень, что гусь,

я по-чёрному тружусь

фрезеровщиком на тракторном заводе.

Опрокинешь рюмку в рот,

и пойдёт круговорот

вещества и разной жидкости в природе.
Раз приходят кореша,

на похмелку – ни гроша,

то есть, нету никаких наличных денег.

Скоро стукнет семь часов,

магазины – на засов,

тут является товарищ академик.
Весь болезненный на вид,

он нам «здрасьте» говорит,

и фуражечка на нём, и телогрейка.

Наш, советский человек –

у него в авоське хек,

и жена при нём, естественно – еврейка.
Вижу – к нам подходит он,

говорю ему: ”Пардон,

погляди на наши творческие лица.

Всенародной пользы для,

академик, дай рубля,

ибо нечем, – говорю, – опохмелиться”.
Академик – парень свой,

он кивает головой,

значит, выпивка маячит на орбите!

Из худого кошелька

вынимает трояка –

вот вам, граждане, пожалуйста, берите.
Я его благодарю:

”Это ж надо, – говорю, –

три рубля, старик, не медная копейка!

Ты наплюй на мусоров,

чтоб и ты нам был здоров,

и жена твоя, естественно – еврейка”.
Говорю: ”Майор – дурак,

никакой ты нам не враг,

ты – светило, – говорю, – и академик.

Если будут мусора

здесь маячить до утра,

я не выйду на работу в понедельник!”
Нам хватило трояка

на портвейн и два сырка –

жизнь становится и радостней и краше!

У квартиры номер пять

стали мы митинговать –

мол, свободу академику-папаше!..
Нас, конечно, сбили с ног,

усадили в воронок,

Дальше – суд и подсудимая скамейка.

Из окна глядели вслед

академик – наш сосед

и жена его, естественно – еврейка…
РОЗА:

Ой вы, бубны и прочие масти!

Вы приводите душу в азарт.

Сколько в жизни случилось несчастий

из-за карт, из-за карт, из-за карт.
Тихий ужас проходит по нервам,

вспоминаю – и свет мне не мил –

как еврей по фамилии Герман

пожилую графиню убил.
КВАРТЕТ:

Мы знаем, конечно, подобных зверей,

не надо широкой огласки!

Но чтобы – графиню и чтобы – еврей –

вы, Роза, сгущаете краски.
РОЗА:

Чтоб мне не дожить до второго числа,

не видеть по вэлферу чеки!

Я книгу недавно об этом прочла,

а книга – из библиотеки.
Пусть вам будут болячки на пузе!

Пусть вам руки отрежет хирург!

Это было в Советском Союзе,

есть там город такой – Петербург.
Там в глухом переулке Шпалерном,

при царе, до снижения цен,

жил еврей по фамилии Герман,

между прочим – он был офицер.
Не сражался в сражениях бранных,

пил простое сухое вино,

но любил погулять в ресторанах

и поигрывал в двадцать одно.
По какому-то злому капризу,

всё, что было, проигрывал он,

и в красивую девушку Лизу

был, как мальчик, безумно влюблён.
Вы сидите тут молча, разиня

ваши гнусные чёрные рты,

а у ней была тётка – графиня

со следами былой красоты.
КВАРТЕТ:

Приятно нам слушать про эти дела,

ну просто народные сказки!
Но чтобы – графиня и чтобы – была –

вы, Роза, сгущаете краски.
РОЗА:

А графиня владела секретом,

как выигрывать в двадцать одно.

Бедный Герман услышал об этом

и залез к той графине в окно.
Он залез к ней, красавец и душка,

из кармана достал пистолет

и сказал: ”Дорогая старушка,

ты открой мне заветный секрет”.
И графиня, не чуя злодейства,

позабыв про испуг и конфуз, –

”Ты на карты, – сказала, – надейся,

это тройка, семёрка и туз.
Верь, – сказала, – не людям, а картам!”

Закачалась, как ножка стола,

и упала с обширным инфарктом,

то есть, Богу концы отдала.
КВАРТЕТ:

Бывает, что после кошерной мацы

захочется жирной колбаски!

Но чтобы – с инфарктом и чтобы – концы –

вы, Роза, сгущаете краски.
РОЗА:

Вы неправы и в общем, и в целом!

Герман тут же принял валидол

и направился в Дом Офицеров,

и уселся за карточный стол.
Там и водка уже, и икорка,

сизый дым застилает глаза.

В руки тройка идёт, и семёрка,

нехватает для счастья туза.
Но коварна судьба и упряма!

Третья карта откроет секрет –

там не туз, а пиковая дама,

как покойной графини портрет!..
Льётся водка в стакан из графина,

скоро вешнего солнца восход…

Ах ты, старая ведьма, графиня,

офицера пустила в расход!..
КВАРТЕТ:

Ваш Герман, конечно, большой истукан,

мы скажем без всякой опаски.

Но чтоб – из графина и чтобы – в стакан?

Вы, Роза, сгущаете краски.
РОЗА:

Проиграть состоянье – не шутка,

униженье, долги и тюрьма…

Бедный Герман лишился рассудка,

то есть, просто свихнулся с ума.
Вся дрожу я, от верха до низа,

и мурашки на каждой руке…

А красивая девушка Лиза

утопилась в ближайшей реке…
СЕНЯ:

Ах, Роза, вы меня расстроили!

Расстройство, Роза, мне претит.

Такие жуткие истории

мне отбивают аппетит.
Мы все читали хрестоматии,

но не прибавилось ума.

Идите вы к такой-то матери!

Дурных, вы знаете, нема.
Мы здесь от ужина до ужина,

среди продуктов и приправ.

Клиент пришёл – иди обслуживай!

Клиент всегда хоть в чём-то прав.
(Прочие официанты снуют между тем из кухни в зал и обратно, передавая поварам новые заказы).
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

Посолим – и точка!
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:

Гуляш разогрет!
ОФИЦИАНТ 1:

Четыре биточка,

один винегрет!
ОФИЦИАНТ 2:

Салат из морковки,

кусок холодца!
ОФИЦИАНТ 3:

Пол-литра ”Перцовки”

и два огурца!
ОФИЦИАНТ 4:

И суп переперчен,

и зразы не так!
ОФИЦИАНТ 5:

Тресковая печень!

Котлеты! Форшмак!..
(И тут наступает момент, которого завсегдатаи оперы ждут с большим нетерпением: персонажи на сцене начинают петь все вместе и каждый о своём, как будто не слыша друг друга. Собственно, ничего удивительного в этом нет – мы все так общаемся в жизни).
ПЕТЯ:

Уйду к океану

на несколько дней…
МИТЯ:

Я встретил Татьяну,

женился на ней…
СЕНЯ:

Перила прогнулись,

течёт унитаз…
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Мне доктор Маргулис

поставил байпас…
РОЗА:

Он кушает кошер,

мой муж Соломон…
ПЕТЯ:

Для ловли хорошей

ещё не сезон…
МИТЯ:

Она говорила,

что любит меня…
СЕНЯ:

Эй, кто там у грила,

добавьте огня!..
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

А так, без байпаса,

я жить бы не мог…
РОЗА:

Кошерное мясо,

кошерный творог…
ПЕТЯ:

Ах, звёздные ночи,

закат и восход!..
МИТЯ:

Теперь она хочет

подать на развод!..
СЕНЯ:

Продукты дороже,

и тысяча дел…
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

С байпасом я ожил

и помолодел!
РОЗА:

И нету здоровья,

и гибнет семья…
ПЕТЯ:

Ах, рыбная ловля,

отрада моя!
МИТЯ:

Куда мне податься

от жён и невест?
РОЗА:

Подумаешь, цаца,

трефного не ест!..
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Я стрессы и шоки

сведу до нуля!
СЕНЯ:

Как много мороки,

а где прибыля?..
(Из ресторана доносится шум. Толпа клиентов вваливается на кухню).
ГУРФИНКЕЛЬ:

Вот я как двину вам рукой –

меня надолго вы запомните!
ХОР:

Ой, будет литься кровь рекой!
ГОЛЬДЕНГЕРШ:

Вы кто такой?
ГУРФИНКЕЛЬ:

Я кто такой?

Я инженер! На анэмплойменте!
ГОЛЬДЕНГЕРШ:

А я, допустим, инвалид!
ГУРФИНКЕЛЬ:

Ах, инвалид! Кого вы дурите?
ХОР:

Ой, кто-то будет крепко бит!..
ГОЛЬДЕНГЕРШ:

Но, несмотря на внешний вид,

имею сошиал секюрити!
ГУРФИНКЕЛЬ:

Кто мне сказал, что я дурак,

а также – орган анатомии?

Поверьте мне – я вам не враг…
ХОР:

Ой, мало нам ненужных драк!..
ГУРФИНКЕЛЬ:

…но врежу по физиономии!
ГОЛЬДЕНГЕРШ:

А вы не плюйте мне в глаза!

Я вам отвешу полной меркою!

Как дам по морде два раза…
ХОР:

Ой, начинается гроза!..
ГОЛЬДЕНГЕРШ:

…и вашу личность исковеркаю!
СЕНЯ:

Ну-ка, живо, Петя с Митей,

дело – пара пустяков,

вы пойдите и уймите

этих бойких мужиков.
Чтоб цела была посуда,

чтобы тихо было там!

И пусть катятся отсюда,

расплатившись по счетам!
(Входит писатель МУЛАТОВ).
МУЛАТОВ:

Ворчит жена, мала квартира,

потёртый коврик у двери…

Мне терапевт Арнольд Шапиро

сказал – не пей и не кури.
Надежды нет. Сломался стержень.

Прощайте, водка и коньяк!

Я буду в сексе невоздержан,

как безответственный маньяк.
ПЕТЯ:

Ага, Мулатов! Как супруга?

Как мама, дети? Как отец?
МИТЯ:

Шапиро знает дело туго,

сказал – и всё, пиши конец.
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

А зохэн вэй таким гешефтам!

Загнёшься вдруг – и кончен бал.
ХОР:

Служил Шапиро терапевтом,

Шапиро деньги загребал!..
МУЛАТОВ:

Кругом прорухи и прорехи,

и счастья нет, и плохо всем.

А это что у вас, орехи?

Пожалуй, я полфунта съем.
Я их могу жевать без риска,

хотя в душе – большой гурман.

Я был недавно в Сан-Франциско,

зашёл там в русский ресторан.
Официант – сердит и важен,

рукой к себе его маню.

Он говорит мне: ”Что закажем?”

Я говорю: ”Давай меню”.
А он с меня не сводит взгляда,

в глазах – задумчивость и грусть,

и говорит: ”Меню не надо,

я всё скажу вам наизусть”.
Но всё запомню я едва ли,

пусть даже список невелик!..

”А что тут помнить, генацвале?

У нас всегда один шашлык…”
А здесь у вас – огромный выбор,

закусок всяческих – мильон,

салат, пельмени, мясо, рыба,

смешно сказать – филе-миньон!
Но что-то нет ажиотажа,

и Сеня, друг, повесил нос…

А кстати, как идёт продажа

тех книг, что я вчера занёс?
СЕНЯ:

Вот, ходят всякие писатели,

терзают часть моей души.

Катитесь вы к такой-то матери!

Пора готовить гуляши.
Нам ни к чему души горение,

слова, и грёзы наяву.

Жизнь – это что? Пищеварение.

Я ем, а значит – я живу.
ПЕТЯ, МИТЯ и ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Ты разливайся, песня, шире,

нам жизнь даётся только раз!..
МУЛАТОВ:

Как всё печально в этом мире!

За что, Господь, караешь нас?..
(Мулатов расстраивается и уходит.
Внезапно на кухне появляется программист ИОСИФ с красавицей ХИЛЕЙ, дочерью Бени).
ИОСИФ:

А у вас тут пахнет гарью!

Все продукты на виду!
СЕНЯ:

А, Иосиф! Хау ар ю?
ИОСИФ:

Сеня, хау ду ю ду?
ПЕТЯ:

Наше вам!
МИТЯ:

Привет, Иосиф!
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Как успехи?
ИОСИФ:

Высший класс!
МАТИЛЬДА ИОСИФОВНА:

Где же вас холера носит?
ВЕНИАМИН АРКАДЬЕВИЧ:

Мы соскучились по вас!
РОЗА:

А он здоровьем так и пышет!

Хотите свежий бутерброд?
ИОСИФ:

Дела идут, контора пишет,

кондуктор сдачи не даёт!
ОФИЦИАНТКА СИМА:

Нет, он словами не бросается,

мужчина – форменный завал!
ПЕТЯ (МИТЕ):

Смотри, какая с ним красавица!

Вот это бабу оторвал!..
СЕНЯ:

Кто это?
ИОСИФ:

Кто? Моя невеста.
ПЕТЯ (МИТЕ):

Конфетка! Птичка! Карамель!..
ХИЛЯ:

Бандит! Мне цель твоя известна!
ИОСИФ:

Какая цель? Какая цель?
ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Я вам скажу как долгожитель:

важней всего – законный брак.
ОФИЦИАНТКА СИМА:

Моя невеста! Ой, держите!

Очередная просто так!..
ИОСИФ:

О Хиля, зря со мною споришь ты,

смотри – я мрачен и сердит.
ХИЛЯ:

Иосиф, ты такой напористый,

но всё равно – большой бандит.
ИОСИФ:

Мы – дроби с общим знаменателем,

и вот тебе моя рука.

Я буду нежен и внимателен,

а ты – послушена и кротка.
Пред этой жарящей и варящей

бригадой старцев и бабусь,

перед лицом своих товарищей

тебе торжественно клянусь!...
ХИЛЯ:

Клянись, клянись, что значат клятвы эти?

В них правды нет, одно собранье слов благих.

Вы все клянётесь – Розы, Мити, Пети,

Давид Израйлевич и множество других…
СЕНЯ (с восхищением):

Вот говорит! И видно, что не дура,

и сложена, как виноградная лоза.

Ах, у неё отличная фигура!

Ах, у неё большие чёрные глаза!..
ХИЛЯ:

Вот так живёшь, волнуешься и грезишь,

на пустяки уходит жизненный запал…

Со мной, мой друг, где сядешь, там и слезешь,

вали, вали, не на такую, брат, напал!
СЕНЯ:

От этих слов не будет мне спасенья,

пришла любовь и прицепилась, как лишай.

Я для друзей всегда был просто Сеня,

а для врагов – Семён Борисович Баршай.
ХИЛЯ:

Я Хиля.
СЕНЯ:

Что?
ИОСИФ:

Невеста и подруга!

Моя любимая!
ХИЛЯ:

А чтоб тебе, козёл!
СЕНЯ:

Я о такой мечтал в часы досуга!..

Как жаль, Иосиф, что не я её нашёл!
ИОСИФ:
Подайте мне подсолнечного масла,

четыре пончика и свежую халву!
СЕНЯ:

Вот отобью у этого шлемазла

невесту и своею назову!..
ХОР:

И хочется, и колется,

и множество забот.

Не надо беспокоиться,

сказал – и отобьёт.
Пускай судьба-начальница

коварна и горда –

не следует печалиться

об этом, господа!
СЕНЯ:

Не кристмас, не пасха, не праздник,

но я, бизнесмен холостой,

влюбился, как десятиклассник,

а мне уже – тридцать шестой.
Я чувства никак не осилю.

Иосиф, какого рожна?

Отдай мне красавицу Хилю,

она мне, как воздух, нужна!
Я ею навеки контужен!

Я зябну, как суслик в норе,

никто мне, представьте, на ужин

не сварит картофель-пюре.
Паркет покрывается пылью,

носков не стирает жена…

Отдай мне красавицу Хилю,

она мне, как воздух, нужна!
Ах, я от волненья краснею!

Как верный товарищ и муж,

по полному праву я с нею

приму освежающий душ.
Я спинку ей мылом намылю –

да будет чиста и нежна…

Отдай мне красавицу Хилю,

она мне, как воздух, нужна!..
ИОСИФ:

О чём ты говоришь? Да ты сошёл с ума!
ХОР:

Ой, он сошёл с ума! Неслыханное дело!
ИОСИФ:

Увидел, оценил, влюбился задарма!

Нахальству твоему, как видно, нет предела.
СЕНЯ:

Чего ты шкворчишь, как цыплёнок на блюде,

шумишь, нарушаешь режим?

Мы оба с тобою – культурные люди,

и всё полюбовно решим.
Ну, хочешь, Иосиф, я дам тебе денег?

В бюджете – солидная брешь!

Но, думаю, гордость твою не заденет

за Хилю полученный кеш.
А если не хочешь – согласен заране:

весь этот и будущий год

питайся бесплатно в моём ресторане,

включая харчо и компот!
ХОР:

Насмешки – не к месту,

ни драк и ни сцен!

Харчо за невесту –

товарный обмен.
Вот вилка и ложка –

и все чудеса.

Любовь – не картошка

и не колбаса!
ИОСИФ:

Шарап, ребята, не трезвоньте!

Спустись, мой друг, с высоких сфер.

Мне твой харчо – как рыбе зонтик,

а кеш – как зайцу пуловер.
Мне это всё смешно до колик.

Живи красиво и легко!

Давай усядемся за столик

и перекинемся в очко.
Мы все когда-то станем гнилью,

и жизнь пройдёт, как ураган…
СЕНЯ:

На что играем?
ИОСИФ:

Ставлю Хилю!

А ты?
СЕНЯ:

Я ставлю ресторан!
(Зрители настораживаются. Даже дирижёр в недоумении – как это так, играть на ресторан? Можно подумать, что он не знает сюжета оперы, что это не он репетировал с артистами три месяца и две недели. Прекрасно всё знает и придуривается).
ХОР:

Ой, не надо, не надо, Сенечка,

ты хватил уже через край!

Посиди, отдохни маленечко

и по-крупному не играй.
Обведут тебя. как незрячего,

и конец твой не будет прост.

Сколько денег и сил потрачено –

всё уходит коту под хвост.
Что ж на Хилю ты смотришь жалостно,

хоть женатым был раза три?

Ты наплюй на неё, пожалуйста,

и, как водится, разотри.
Нет от женщины пользы бизнесу,

распрощался – и был таков.

Ой, прольётся здесь крови из носу,

ой, наставится синяков!..
(ИОСИФ и СЕНЯ садятся за стол. Все прочие персонажи окружают их, наблюдая с большим любопытством, чем закончится игра).
ИОСИФ:

Сыграем?
СЕНЯ:

Сыграем.
ИОСИФ:

Решили?
СЕНЯ:

Решили.

Смотрите, враги, и смотрите, друзья –

Иосиф лишится красавицы Хили,

которая вскорости будет моя!
ИОСИФ:

Всё карты покажут, перечить нельзя им!

Дела принимают крутой оборот.
Появится скоро здесь новый хозяин

и новый порядок во всём наведёт.
ХИЛЯ:

Ты – жалкий грабитель, а ходишь в героях!

А ты – куховар, переводишь лапшу!

Играйте. Я вас ненавижу обоих!

Я в ”Русское Слово” о вас напишу!..
ИОСИФ (ХИЛЕ):

Неприглядна дорога к раю,

счастье, Хиля. как соль в горсти.

Если я тебя проиграю,

ты прости меня, ты прости.
Ты свежа, молода, румяна,

но любви не сулил нам Бог.

Жаль, что это – конец романа,

я надеялся, что – пролог.
Преклоняюсь, как башня в Пизе,

перед этою красотой.

Не кляни меня. Тэйк ит изи –

я не мальчик и не святой.
Синяки получал и шишки,

рвал жасмины в чужом саду…

Ой вы, карты мои, картишки,

проиграю – с ума сойду!..
СЕНЯ:

Подайте новую колоду!

Держи.
ИОСИФ:

Банкую.
СЕНЯ:

Дай сниму.

Не суетись, не дуй на воду.

Себе.
ИОСИФ:

Тебе. Ещё кому?
ХОР (комментируя игру, но так, что игроки не слышат):

Не будет из морга

хороших вестей!

У Сени семёрка

пиковых мастей…
СЕНЯ:

Ещё.
ИОСИФ:

Даю.
СЕНЯ:

Даёшь – получим.
ИОСИФ:

Не просчитался?
СЕНЯ:

Нет.
ИОСИФ:

Ну-ну.

Ты, Сеня, вечно был везучим.
СЕНЯ:

Дай Бог опять. Ещё одну!
ХОР:

С далёкого БАМа

сердечный привет!

Червовая дама,

бубновый валет.
Спокойны и строги

глаза игроков.

У Сени в итоге –

двенадцать очков!
ИОСИФ:

Ещё не вечер и не осень,

судьба играет на трубе…
СЕНЯ:

Ещё одну! Теперь, Иосиф,

давай выкладывай себе.
ХОР:

Пляши от восторга!

Развеялся страх –

у Сени восьмёрка

и двадцать в руках!..
СЕНЯ:

Вот я сижу, волненье пряча,

от близкой радости хмельной.

Я знал, я знал – придёт удача,

и вот она уже со мной!
ИОСИФ:

Я сам себе, на всё готовый,

скажу: Иосиф, не робей!
(Открывает карту).
Что это? Туз. Какой? Трефовый.
(Берёт ещё одну карту).
А вот ещё один – бубей!

Очко!
СЕНЯ:

Очко?!.. Очко. Шлемазл!

Я проиграл! Полнейший крах!..
(Бросается на ИОСИФА, но тот отстраняет его рукой).
ИОСИФ:

Не надо, Сеня. Ты промазал.

Твой ресторан – в моих руках!
Кричишь, грубишь, в лице растерянность…

Жалей, что мама родила.

Пиши мне, Сенечка, доверенность

на все текущие дела.
Под яркой вывеской неоновой

я всё тут враз переменю.

Идёмте, Хиля Бенционовна,

обсудим новое меню.
(Уходит с ХИЛЕЙ. Уходят и все остальные, кроме СЕНИ, ПЕТИ, МИТИ и ДАВИДА ИЗРАИЛЕВИЧА).
ПЕТЯ, МИТЯ и ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ:

Бедный Сеня, бедный Сеня,

это всё, конец гульбе.

В день такого потрясенья

мы сочувствуем тебе!
Горе, горе без избытку!

Ах, Иосиф – трын-трава!

Сам бандит, привёл бандитку

и качает нам права!
Ты, Семён, довольно боек,

бизнес – твой насущный хлеб.

Ты убил бы их обоих –

полегчало на душе б.
СЕНЯ (тяжело поднимается из-за стола):

Эй вы, шарап! Устал от крика я.

Глаза выходят из орбит.

Я проиграл. Обида – дикая.

Но честь – дороже всех обид!
(Достаёт из кармана большой пистолет).
Сейчас я всем вам жребий вытяну.

навязли. олухи, в зубах!..
(Стреляет в ПЕТЮ и МИТЮ).
Ба-бах! Прощайте, Петя с Митею!
(Стреляет в ДАВИДА ИЗРАИЛЕВИЧА).
Давид Израйлевич, ба-бах!..
(ПЕТЯ, МИТЯ и ДАВИД ИЗРАИЛЕВИЧ падают, как убитые. СЕНЯ остаётся один. Достаёт из ящика толстую верёвку и держит её в руках).
Что жизнь? Пустяк и околесица.

Пришла пора – суши урюк.

Мне остаётся лишь повеситься,

и, кстати, есть надёжный крюк.
Всё решено. Причина – веская,

а я раздумий не люблю.

Верёвка – прочная, советская,

вот только сделаю петлю…
(Делает петлю, забрасывает верёвку на крюк и вешается. Занавес опускается.
Зрители какое-то время сидят, подавленные происходящим, потом встают и выходят в фойе. Опера – оперой, но жизнь берёт своё. У туалета выстраивается большая очередь.
Заметно, что некоторые зрители недовольны: как это так, человек повесился, но занавес тут же закрыли, и самого интересного никто не видел. Это очень для всех нас характерно – нас хлебом не корми, а дай посмотреть на страдания другого. Зрители не понимают, что Сеня повесился не по-настоящему, а понарошке. Если бы артист, изображающий Сеню, таки да повесился, кто бы пел следующий спектакль? Нанимать на каждый спектакль нового актёра – это, знаете ли, будет очень накладно. Но – уже антракт, и можно отвлечься).
Источник:http://www.stihi.ru/2015/02/04/1214 - Произведения / Стихи.ру - национальный сервер современной поэзии

Метки: Борщ, сквозь, слёзы, второй

Рубрика: Стихи и проза

Стихи на слова

больше, будет, было, быть, Весна, весны, Ветер, вечер, война, время, всегда, всех, глаза, город, день, дождь, друг, Душа, души, Если, Есть, женщина, жизни, жизнь, Жить, Зачем, зима, Когда, Лишь, Любви, любить, люблю, Любовь, люди, меня, много, моей, может, мысли, надо, Небо, ночи, ночь, опять, осень, Памяти, память, Песня, Письмо, Почему, поэт, Просто, Пусть, путь, рождения, России, Свет, себе, себя, сегодня, сердце, Сказка, слова, снег, снова, солнце, Сонет, стих, стихи, счастье, счастья, твой, тебе, тебя, тобой, Только, утро, хочу, Часть, человек

Опрос

Верите ли Вы в экстрасенсорику?

Просто Да
Нет
Да, сталкивалась с ее проявлением