Радуга за черной полосой 15-16

Глава XV
Лето доживало последние деньки. Утром все чаще дул свежий ветер, временами срывались мелкие капли дождя, но к полудню снова становилось по-летнему жарко, и по чистому голубому небу не спеша проплывали красивые пушистые облака.
Николай Зольтеман, погостив у сына планируемое время, не мог остаться дольше — фамильная дача с приусадебным участком в двадцать соток ждала возвращения хозяина не политыми клумбами, желтеющей листвой и спелыми гроздьями винограда особого сорта, из которого получалось насыщенное вино нежно-розового цвета. Но все же Николай Зольтеман с грустью расставался с сыном, и уже в поезде с тоской вспоминал о Прасковье Малевской, которой обещал, что они еще обязательно увидятся. Он вовсе не собирался делать ей предложение руки и сердца и до сметного часа ежедневно находиться в ее обществе! Но хоть изредка слышать спокойный рассудительный голос и наблюдать, как ее лицо меняется от улыбки, как появляются морщинки под лучезарными глазами, ему хотелось, и он был готов навещать сына ежемесячно, лишь бы только видеться со своей давней любовью!
Лев так и провожал Анастасию после работы до общежития, потом они еще сидели на лавочке и разговаривали то о звездах, Солнце и вселенной, то о книгах, жизни и любви. Лев настолько увлекался, что иногда не мог отличить правду от своей же фантазии, и когда шептал Анастасии нежные признания в любви, не считал себя ни лжецом, ни актером. Он спланировал их роман до мельчайших мелочей и был уверен, что, когда придет время опускать занавес, Анастасия не сможет его упрекнуть в обмане и они просто разойдутся как в море корабли.
А Анастасии признания Льва казались уж слишком приторными, такими надуманными и нереальными, будто он позаимствовал их из дневника тринадцатилетней девочки, мечтающей о принце, который каждый день неустанно будет осыпать ее комплиментами и объясняться в любви, преклонив колено. Конечно, девушки любят ушами, но далеко не каждая верит во все, что говорят, и Анастасия не верила в искренность его чувств, о которых Лев неустанно напоминал. Но быть пусть и ненастоящим, но объектом обожания, все равно приятно, и Анастасия купалась в море нежности, знаков внимания и сладких прощальных поцелуев, отбросив осторожность как не умеющий плавать — спасательный круг.
Получив первый аванс, Анастасия купила компактный холодильник, оформив кредит на выгодных условиях — без переплат, с рассрочкой платежа на десять месяцев. Первый десятипроцентный взнос она внесла сразу, в кассе магазина, и от аванса даже осталась небольшая сумма денег, которую она вскоре потратила на то, чтобы холодильник не пустовал.
Лев в свою очередь предложил отметить это значимое событие и пригласил Анастасию в пиццерию. Сначала она не соглашалась, приводя все те же причины: и платья нарядного нет, и настроение не праздничное, но в итоге согласилась. Поскольку Сюзанна все еще гостила у подруги в Москве, как ошибочно думал Лев, он ни о чем не беспокоился и сообщил друзьям, что вечером они могут «случайно» заглянуть к нему для знакомства с «леди из библиотеки». Лев предупредил их, что девушка восприимчивая, нежная и ранимая, что недавно приехала из Донбасса, и попросил ничего не говорить о картах и о том, что он выполнял желание друга, когда отправился знакомиться в библиотеку. Вот только произошло все несколько иначе.
Лев и Анастасия сидели в общем зале и обсуждали новинки современной эстрады. В пиццерии над барной стойкой висел огромный телевизор, а звуковые колонки были вмонтированы по периметру помещения, и посетители, поедая сочные куски пиццы, часто пританцовывали. Обстановка была веселой и беззаботной. Число свободных столиков постоянно колебалось: одни приходили, другие уходили. Услужливые девушки-официантки улыбались и обходились с клиентами вежливо, что вместе с вкусными закусками, бесподобной выпечкой и несравненной пиццей служило визитной карточкой заведения! Лев был собой горд — по выходным пиццерия бурлила особой жизнью, и он, как владелец этого доходного заведения, выглядел так, словно показывал нищему свой кошелек с туго набитыми крупными купюрами. Привыкший поражать девушек широтой размаха, он заказал самое лучшее вино, а прежде чем заказывать салат поинтересовался, как Анастасия относиться к мясу, рыбе, осьминогам и мидиям, и, основываясь на ее вкус, попросил подать телятину с белым соусом, форель под сыром и греческий салат с куриной грудкой.
Анастасия, смирившаяся за последний период жизни со многими лишениями, в том числе и с экономией на продукты питания, с наслаждением ела все, но медленно и культурно, как было заложено воспитанием. Лев интересовался: понравилось ли, достаточно ли соли, как выглядит оформление блюда на тарелке. Своими вопросами он заполнял каждую минуту молчания, словно напрашивался на похвалу или же не мог придумать подходящей темы для разговора, а когда в зале появилась тройка его друзей, он любезно пригласил их к столу, и они оживили их «светский» ужин другими курьезными вопросами, адресованными в первую очередь Анастасии.
— Рад знакомству, — первым заговорил с ней Артур — находчивый и обладающий выдающимися творческими способностями, проявляемыми в литературе: он вел колонку в рубрике «Занимательные истории» популярной городской газеты. — Лев рассказывал о тебе много хорошего! Артур! — он протянул ей руку и присел рядом.
— Да! Как же я понимаю Льва! — следующим был Олег — неуравновешенный и торопливый, в отличной физической форме, тренер футбольной команды и учитель физкультуры в средней школе. — Кто бы мог подумать, что ему подфартит встретить такое милое создание в библиотеке! Олег! — он тоже поздоровался с Анастасией за руку и сел напротив Артура, рядом со Львом.
— Роман! — он оказался менее разговорчивым и, пожав Анастасии руку, сел так чтобы видеть всех: во главе стола. Роман занимался интернет-продажами китайских телефонов, и собирал деньги на квартиру в столице.
Как только они подошли, Анастасия испугалась. Ей не хотелось знакомиться с друзьями Льва и сидеть с ними за одним столом, тем более все они так оценивающе ее разглядывали, что в голове мелькнула мысль: «А что если они озабоченные извращенцы и сейчас силой затолкают в машину и увезут куда-нибудь, где…». Спросить, договаривались они о встречи или нет, она не решилась, уверяя себя, что Лев непременно предупредил бы, если бы он не планировал провести этот вечер только вдвоем.
Лев подозвал официантку и попросил принести еще одну бутылку вина, большую пиццу и чистые тарелки на пять персон. Его друзья загадочно переглядывались, и Артур начал «допрос»:
— Анастасия, меня как созидательную личность, интересует такой вопрос, — он сделал паузу, и Анастасия замерла в ожидании чего-то каверзного, — что сейчас пользуется спросом у молодежи? Что читают? Как часто можно встретить симпатичную девушку в библиотеке? — он неприятно улыбался, и с таким человеком вряд ли бы Анастасия заговорила на улице — прошла бы мимо, полностью игнорируя.
— Я не могу говорить от лица всей молодежи, — ответила она. — Каждый читает то, что ему нравится. А если хотите узнать ответ на последний вопрос, то лучше проведите собственный опыт: я ведь не могу знать, каких девушек вы считаете симпатичными!
— Вот как! Тогда я задам вопрос, на который ты точно сможешь ответить! И не нужно мне выкать, пожалуйста. Давай на «ты». Скажи, как тебе удалось свести с ума нашего Льва? Его будто подменили после вашего знакомства! Только и твердит: «Златовласка моя! Златовласка!»
— Об этом спросите у своего друга!
Терпеть подобную напористость от незнакомого человека Анастасия не желала и, пока не произошло что-то нехорошее, о чем предупреждала ее интуиция, встала, намереваясь уйти.
— Не обращай на него внимания, — Лев тоже встал и, взяв ее за руку, усадил на место. — Артур всегда такой болтливый и приставучий. Сейчас съедим еще по кусочку пиццы, и я отведу тебя домой. Не волнуйся. Мои друзья — твои друзья!
— Какая милая компания! — откуда ни возьмись за спиной Романа выросла фигура Сюзанны. — А почему меня не пригласили? Я тоже хотела познакомиться с особой, до которой прогресс в виде электронных книг еще не докатился! Эта одураченная Львом зануда, что уже ушла? О! Артур, и ты здесь? Еще и с новой девушкой! Милое платьице. Цвета и до первой стирки были такими же блеклыми? В тон нездорово бледной кожи!
__________________________________________________
Глава XVI
Анастасия ничего не ответила. Ее терпение лопнуло как мыльный пузырь, и она с высоко поднятой головой прошла мимо Сюзанны, довольной собой и чрезмерно яркой и не естественной до такой степени, что у Анастасии сложилось о ней отрицательное впечатление. «Возмутительная. Типичная шлюха» — подумала она.
Сюзанна была в леопардовом коротком платье с глубоким декольте. Ее волосы цвета африканского махагони искусственными прядями спадали на высокую вздымающуюся грудь и обрамляли вытянутый овал лица с пропорциональными чертами. Да, она красивая — миндалевидные зеленые глаза; черные стрелки; густые длинные ресницы, не свои, но поразительные и привлекающие внимание к уверенному нагловатому взгляду. А еще у Сюзанны был татуаж бровей имитирующий настоящие волоски; под прямым маленьким носиком — объемные красные губы, накачанные силиконом. Сюзанна ходила в солярий, и ее кожа была с бронзовым оттенком. Говорят, солярий сушит кожу, но даже мелких морщинок и кругов под глазами у Сюзанны не было.
Анастасии хватило одной секунды, чтобы понять, что эта девушка намного ее старше, и что с такой она никогда бы сдружилась.
Все пошло не по плану. Льву пришлось спасать ситуацию. Если бы взглядом можно было убить, то Сюзанна была бы мертва, но разъяренный Лев ее только забавлял — в ее глазах он был ничтожен и жалок, как бродячий кот, от которого ускользала серая мышь, на которую он променял сочный кусок индейки под ароматным соусом. Сюзанна ни на мгновение не тревожилась, что Анастасия может занять ее место — она оставалась лишь частью плана Алекса, которому не суждено было осуществиться и сыграть первоначально придуманную роль.
— Златовласка! — Лев побежал за ней под ядовитый смех Сюзанны.
— Так, значит, ты отзывался обо мне своим друзьям — зануда?! А почему, позволь спросить, одураченная? — возмущалась Анастасия. — Ты специально их позвал, чтобы они надо мной насмехались? Тебе что, захотелось повеселиться?
— Ты все не так поняла! — Лев пытался остановить ее, но Анастасия вырывалась и летела к выходу. — Артур всегда слишком болтлив, но он на самом деле отличный парень! Он автор статей в рубрике «Занимательные истории». А Сюзанна… сама не знает, что говорит — она на антидепрессантах, вечно сидит на диетах, поэтому часто впадает в дурное настроение и сгоняет злость при первой же возможности, сама не замечая того. Она потом пожалеет и будет раскаиваться!
— Не оправдывай ее! Потому что тебе тоже нет оправдания. — Они остановились у выхода. — Скажи мне, ты ведь знал, что твои друзья здесь появятся? Зачем ты привел меня сюда? Зачем?
— Поверь, если бы я знал, что будет так, то мы бы с тобой пошли в кафе!
— Ты хочешь сказать, все это не спланировано, и твои друзья и понятия не имели, что ты сегодня приведешь к себе в пиццерию «зануду, до которой прогресс в виде электронных книг еще не докатился»? Я не верю тебе, Лев. Не верю!
— Ты можешь меня обвинить только в одном: я настолько сильно люблю тебя, что не мог не рассказать друзьям о своем счастье встретить такую замечательную девушку, как ты! Ты ведь тоже рассказала бабушке, что я провожаю тебя с работы — мы квиты. И хочу, чтобы ты знала, что я горжусь тем, что познакомился с тобой в библиотеке, а не в клубе, и плевать, если Сюзанна считает тебя занудой — она не знает тебя так, как знаю я.
— Возвращайся к своим друзьям: там уже наверно принесли вино и пиццу, а я хочу побыть одна. Не провожай меня сегодня.
— Нет, я все-таки проведу тебя домой. Я обещал Прасковье Марковне, что верну тебя в целости и сохранности.
Анастасия не стала с ним спорить, и они пошли по вечернему городу, каждый, уходя глубоко в свои мысли, а вечером она призналась бабушке, что боится Льва.
Прасковья Марковна ожидала возвращения внучки с радостной новостью: ей передали письмо от Николая Зольтемана, в котором он прислал билет на поезд и приглашал погостить несколько дней на даче. Желание бабушки поехать и послужило причиной для беспокойства Анастасии.
— И ты вот так вот легко согласишься? Он поманил тебя, а ты и готова бежать к нему!
— Настенька, мне далеко не девятнадцать — я уже дряхлая старушка и терять мне нечего. Нужно наслаждаться жизнью пока представляется такая возможность. Поэтому я поеду! Билет на третье сентября. «Третье сентября!» — напевала она.
— А как же я? Ты оставишь меня совершенно одну?
— Я же не на месяц уезжаю, и даже не на неделю. Три-четыре дня! Тем более у тебя появился ухажер. Уверена, что скучать тебе не доведется!
— А я не уверена. Бабушка, мне страшно оставаться одной! Я боюсь, что Лев, как только ты уедешь, станет решительнее добиваться меня. Ну, ты ведь понимаешь, о чем я? Сейчас он сильно не пристает, не задерживает надолго, потому что знает, что ты меня ждешь и тебе нельзя волноваться, а представляешь, если меня никто не будет ждать? И вообще наверно не стоит нам встречаться. Мы не подходим друг другу совершенно.
— Внученька, ты у меня уже такая взрослая и рассудительная. Я тебе говорила, что Лев меня не очень-то впечатляет, да и сам Николай отзывался о нем нелестно, когда мы разговаривали с ним в самом начале, но если не судить его строго, то он порядочный молодой человек. И его возраст, да и тот факт, что он все-таки владелец пиццерии, а не разносчик пиццы, характеризуют его с положительной стороны. Кто знает, может, судьба распорядилась породниться мне с Николаем таким образом. Были бы мы помоложе, то я бы сама стала Прасковьей Марковной Зольтеман.
— Огорчу тебя, бабулечка, но я не вижу Льва своим будущим мужем. Между нами попасть. Видела бы ты, как он делал заказ, как рекламировал блюда и расхваливал своих поваров! Представляю, что он думал обо мне. Наверно, что я ничтожество, а может, что я в восторге от его пиццерии и из-за этого ухвачусь за него как утопающий за соломинку. Он же знает, что у меня ничего нет. В его обществе, видимо, принято подкупать девушек дорогими ужинами. Мне же было неприятно чувствовать себя нищенкой на балу. Особенно когда пришли его друзья. Лев всё им рассказывает. Всё! Как бы мне хотелось узнать, что он говорит им у меня за спиной.
— Они плохо к тебе отнеслись?
— Они мне не понравились. Особенно одна из них. Ее зовут Сюзанна. Если я права, то она была девушкой того парня, которого сбила машина около двух недель назад. Она невоспитанная и наглая. Раскритиковала мое платье…
— Встречают всегда по одежке. Никуда от этого не денешься. Я бы не брала дурного в голову. Ты сама говоришь, что возможно эта девушка потеряла любимого человека, а значит ей тяжело справляться с эмоциями. Может, она и не хотела тебя обидеть.
— Это уже не имеет значения. Я со Львом никогда никуда больше не пойду. Я завтра же скажу ему, чтобы он не питал никаких иллюзий — я не люблю его и не собираюсь давать ему шанс обвести меня вокруг пальца, чтобы потом он смеялся надо мной со своими друзьями. Вот только, бабушка, я боюсь. Боюсь реакции Льва. Боюсь, что он не простит мне возражений, несогласия, отказа… Боюсь, что он будет преследовать меня. Боюсь, что он не привык, чтобы его бросали. И зачем я только приняла «Мосье Николя» и разрешила провести меня до общежития? А тут еще ты уедешь.
— Раз такое дело, — серьезно сказала Прасковья Марковна, — то я не поеду. Твое счастье мне дороже всего. Я хочу, чтобы ты знала, что я поддержу любое твое решение, и ни в коем случае не буду давить на тебя: захочешь ли ты и дальше встречаться со Львом, или захочешь прервать отношения — это твое личное дело. Тем более, ты права, внученька. Будь отцом Льва кто-то другой, то я бы так быстро не одобрила даже вашей дружбы. Мне потребовалось бы время свыкнуться с мыслью, что моя девочка от меня ускользает, и я бы обязательно разузнала, из какой он семьи и что о нем говорят люди, прежде чем разрешать водить с ним дружбу. Коль ты считаешь его недостойным и боишься его реакции, то я повременю с поездкой. Но мне искренне хочется верить, что яблоко от яблони недалеко катится, и Лев унаследовал хоть малую часть благородства своего отца, его хорошие манеры и ни за что не опустится до преследования, если ты серьезно поставишь его перед фактом, что больше не хочешь его видеть.
— Как же это сложно! Я сама не уверенна! Лев такой многогранный. Может, это я слишком требовательная. По сути, он ничем меня не обидел и повода не давал плохо думать о нем, наоборот все время твердит, что безумно любит меня. Прежде чем осуждать его, я наверно должна получше узнать его, а для этого нужно время… Бабушка, я не смогу бросить его. Не потому, что боюсь, хотя и это тоже, мне жалко его бросать… почему-то.
— И в кого ты такая жалостливая?!
Анастасия не нашла ответа.

Метки: Радуга, черной, полосой