Послание к королеве

Гость:
И было тепло.

И хотелось вернуться

на ветреный угол

где редок автобус, -

вернуть тебя чтобы.
И было тепло, было жарко,

как будто обратно бежал я,

и лишь холодила из мрака

абсурдность и тщетность возврата.
Не помню, не помню, не помню

ни город, пустых углов полный,
ни лица, ни фразы прохожих,

на мысли чужие похожих.

Не вижу, не вижу, не вижу

все то, что реальней и ближе,

а вижу - тебя, уходящей

все дальше, все дальше, все дальше…
По улиц безжизненным трупам

и по тротуаров костям

бегу я, хоть знаю, что глупо.

Бегу я,

хоть нет тебя там.
За горло. И некуда деться.

Канатами руки к спине.

Поляны зеленые детства

верни на минутку ты мне.

Верни то, чего не бывало,

те песни, которых не пел.

Ведь я сквозь решетки подвала

на мир обращенный глядел.
Пойду я, нектар собирая,

кивая учтиво кустам

в садах обретенного рая…

Все ложь,

если нет тебя там.
И вот мир раскроется шире

сияющим детским глазам.

Увижу прекрасное в мире…

Все ложь,

если нет тебя там.
И в сказочный город приеду,
где чувства излил я листам.

Увижу златую карету,

открою…

но нет тебя там.
В дома буду вхож, словно в души,

пройду я по всем этажам.

Была здесь в каком-то году ты.

Была ты.

Но нет тебя там.

Вот жаркой любовью влюблюсь я

и должное страсти воздам.

Рассыпав жемчужные бусы,

заплачу…

ведь - нет тебя там.
Вот миги чудес и удачи

девчонкам банальным раздам.

Взгляну за черту, - что же дальше?

Взгляну я…

Но нет тебя там.
А после сумею стать взрослым,

пробравшись по шатким мостам.

И станет мне в жизни все просто.

Все просто:

ведь нет тебя там.
Вернусь я к постылым пенатам,

где - серости жадные рты,

себя расщепив, словно атом,

ядро у которого - ты.
Вернусь в одинокое завтра,

махая минувшим годам.

Вернусь без былого азарта.

Вернусь я…
И нет
тебя там.
Гость:
Я - зеркало души твоей чудной.

Но сколько бы в него ты ни гляделась,

букет своих причуд узреть надеясь, -

не полностью отражена ты мной.
Я - эхо страстью выстраданных слов,

но их не все подряд я повторяю,

и те, что всех важнее - потеряю,

твердя те, что остались, вновь и вновь.
Я - отблеск искры пламенного блага,

спалившей отчужденность как бумагу,

взамен же не принесшей ничего.
Я - отзвук зова сердца твоего,

струна в плену у музыканта - мага,

трепещущая только для него.
Гость:
Я играю на лютне.

Все равно мне, какой рядом век на дворе.

Не унять тоски лютой,

не найти мне никак утешенья в игре.

Я тебя не ругаю.

В Бога веруя, горько я небо кляну.

Только звуков органа

вечерами из окон твоих

не верну.
Гость:
В один прекрасный день ты не придешь.

И я не назову его прекрасным.

Разделит нас прибрежных птиц галдеж,

а может - мысли разные о разном.
В один прекрасный день ты не придешь,

грез вечных королева, в светлый замок.

И станет шелк шершавее рогож.

И сразу обернется смех слезами.
В один прекрасный день ты не придешь.

И сгинет твой Синдбад в когтях у Руха.

И будет шаркать вслед и в снег, и в дождь

лишь памяти несносная старуха.
Гость:
Воздух серебрится мелко-мелко.

Снежная струится тихо пыль.

Кончилась ли сказка-неумейка

иль навек легендой стала быль?

Сказочные замерли деревья,

солнце в легкой дымке расплылось.

Верь-поверь, излечит все же время

преданность тому, что не сбылось.

Верь-поверь, забудем мы друг друга

или будем лишь припоминать.

Станет нам обыденность подругой

и привычка примет нас как мать.

Жить мы будем порознь долго-долго…

А точнее - это навсегда.

И тому причиной чувство долга,

а порукой - прошлые года.

Пусть же от тебя меня укроют

черные дорожные столбы.

Не сломав, нельзя уже построить.

Не уехав, можно ль позабыть?
Королева:
Бестолково промчатся последние дни,

отдавая долги суете,

и, покинув тот дом, где мы были одни,

ты оставишь меня в пустоте.
Без оглядки другого любя , буду жить,

а твоей судьбы выроню нить.

Море горя засыплешь ты горсточкой лжи,

что не мог ничего изменить.
Будешь ложью средь ночи себя утешать,

поджигая старательно фильтр,

а потом горько плакать, кляня глупый шаг,

все крутя расставанье, как фильм.
Помнишь, был ты мальчишкой и счастья искал?

Знал бы ты, как я близко была!

Но в Несбывшегося беспощадных тисках

нас держала Судьба, как могла.
Помнишь март, воскресенье, девчонку и дом?

Ты с коньками бежал за плечом…

Станут встречи нам обе Сизифа трудом,

а разлука - Дамокла мечом.
Гость:
Страшусь я каждый раз улыбки светской,

когда ее состроишь на лице,

найдя себя в безвыходном кольце,

когда лишь фальшь - оставшееся средство.
Страшусь твоих печальных черных глаз,

когда ход тяжкой мысли недоступен,

и без толку толку догадки в ступе,

а рядом ты молчишь за часом час.
Страшусь я ощетинившихся тайн,

которыми себя ты окружила, -

ведь нету у меня от них щита.
Где нашей доли золотая жила,

чтоб оплатить бессчетные счета?

Лопата не вонзится без нажима…
Гость:
А все было - до.

И было ведь что-то.

Ведь был же и дом,

была и работа.

Вертелась любовь,

как пес под ногами.

Варилась морковь,

кипел суп на газе.

Покой и уют

с оттенком тревоги.

О том не поют.

Горшки жгли не боги.

Но пьяный гусар
на Сивке горячем

горшки разбросал -

хозяюшка плачет.

Не плачь, ведь годов

не склеишь. Чего ты?

Ведь все было - "до",

А это - лишь нота.

Одна из семи.

Всех ниже к тому же.

Как дом без семьи.

Жена как без мужа.
Королева:
- Да, может быть, есть

для слуха иного

нот радостных шесть,

но "до" - их основа.

На ней я стою

непоколебимо.

Петь песню свою

не надо, любимый.

С тобой не пойду.

Мой слух абсолютен.

И в печь - ерунду

органов и лютен.

Пусть ноты "до" тон -

навязчивый, прежний.

Найду

обертон,

что слуха не режет.
Гость:
Моя жена живет отдельно,

чужим теплом окружена.

Залог в том моего паденья:

живет с другим моя жена.
Гремит кастрюлями на кухне,

стирает, штопает носки.

Младенцу, что от счастья пухнет,

дает упругие соски.
А незнакомому мужчине

и страсть дарует, и покой.

Судьбу поломанную чинит

ему уверенной рукой.
Мне б только этого не видеть,

не думать, не слыхать, не знать.

Во тьме, любя и ненавидя,

ее по имени не звать.
Супруг:
Разбужен этой ночью я не сном

и не прямым лучом луны разбужен.

Поверишь ли, но в этакую стужу

под нашим кто-то прятался окном.
В такой мороз, когда уже за сорок

и лед на третьей раме изнутри,

ты вглубь души незваной посмотри:

приблизился то нищий или ворог?
Я этой ночью до утра не спал

и думал:

кто же перед счастьем нашим,

мороз терпя и сдерживая кашель,

не плача,

на колени в снег упал?
Королева:
И клятва, и поэма - лишь слова,

а песня - только миг воспоминанья.

И тех, кто за любовь голосовал,

уносит жизнь, уродуя, сминая.

Да, это жизнь, фатальная, как смерть,

нас заживо под слоем лжи хоронит…

Как, милый, ты решился, как ты смел

свою кровь не смешать с моею кровью?

Как жил ты без меня и как любил,

ведь то была не я в твоих объятьях…

Наверно, ты искать меня забыл,

а может - веры в счастье стал бояться.

Всего лишь опоздал на семь ты лет,

а их цена - быть вечно друг без друга.

У сердца - безысходности стилет.

Не выйти из очерченного круга.

Но без тебя мне будет каково -

о том никто на свете не узнает.

Вернется прежней жизни статус кво,

затем полу-любовь не показная…

И клятва, и поэма - слово лишь.

Свершений жду. Каких - никто не знает…

Зачем, зачем ты властно не велишь

встать рядом, разделить твое изгнанье?

Губи, люби, погибни,
но люби!

Любимая не может
быть далекой.

И Время, и Пространство разруби.

Мне на Земле

и в Веке

одиноко.
Вологда, 1979.

Метки: Послание, королеве