Легенда о Каине 2 Захват

Раскат глухо разрывает пространство, стена замка покрывается линией дыма, ядра рассекают воздух, бьёт в землю. Губы Щаргрова полоской тянутся к ушам. Люди не понимают, что обречены. Зря тратят порох.
Жадный взгляд скользит по замку. С плеч Щаргрова стекает плащ тёмный с багровыми линиями, белесые волосы головы спадают на плечи.
Герм медлит с захватом. Три дня осады – много!
Глаза орков горят охотой боя, взоры скользят по замку Денкофа. Щаргров потирает на груди магический амулет. Сзади мелькает огромная фигура, Герм замирает сбоку, под солнечным светом пот блестит на широкой груди, вздохом распирает больше, к спине липнут волосы, собранные «конским хвостом», некоторые стекают по могучим плечам. Хрипом говорит:
– Погодка пасмурна. К вечеру дождь ливанёт.
Щаргров задирает голову, взор встречают облака, которые эскадрой бороздят небесные просторы, произносит:
– Когда атаковать будем?
– Граф, не спеши. Рано или поздно Денкоф падёт. Ты торопишься к поискам Тайника Силы, а мне надо обратно в Даротар. У каждого свои проблемы.
Герм исчезает за спиной Щаргрова. Уши ловят крик грубого голоса, Щаргров взгляд обращает на орков, что вскакивают с земли, оружье из рук вжикает в ножны, тролли – ростом в высоту трёх человек – плечами ударяют катапульты, колёса шумят по земле, замирают, тролли подходят к камням, линией пробегают орки с луками. Лицо Щаргрова пересекает улыбка.
Меч покидает обитель, лезвие шириной с ладонь, длинна в полчеловека. Рука Герма поднимает оружье над головой, описывает полукруг, меч пропадает за спиной концом к земле. Глаза край следит за зелёными гигантами, что ковши катапульт заполняют каменными шарами, другой выделяет существ с подобным оттенком кожи, только темнее, орки стоят фалангой.
– Воины, – округу прорывает рёв, – держа строй, вперёд!!!
Герм выбрасывает руку вперёд, меч смотрит на замок, куда движется строй орков, землю трясёт ровными ударами. В пространстве звучат выстрелы пушек, глушат боевой клич. Ядра падают перед войском, люди на стенах смотрят с надеждой… на что-то.
– Катапульты!
Тролли оживают, взглядами бегут по машинам, наскакивают друг на друга, но работы не находят. Орки у метательных машин топоры вздымают над головами, уши отходят назад, ловят дыхание Герма.
– Огонь! – командует он.
Топоры бросаются на верёвки. Шары взмывают в небо, по земле ползёт тень громады, стены вздрагивают от ударов камней, верх покрывается озером пыли, взор Герма вычленяет падающих к земле людей.
– Ворота выстояли… – тянет он. – Заряжай!
Тролли налетают на камни, чья тяжесть вытягивает руки до треска костей, закидывают в катапульты. Войско идёт с холма, скоро войдёт в радиус поражения пушек. Ветерок сгоняет со стены облако пыли.
– Цель на ворота! – наставляет Герм.
Канониры оглядывают орудья, гоняют троллей вертеть вправо-влево, двое, не выпуская камней, упираются плечами в нос катапульты, колёса медленно крутят в горку.
– Огонь! – разрешает Герм.
Орудья выбрасывают шары в воздух, те дугой клонят к воротам, которые от первого вздрагивают, под напором следующих дерево трещит. Ноги несут Герма вперёд, меч качает в руке. Войско переходит на бег, строй разбивает на множество единиц, что врассыпную следуют к замку. Пушки со стены плюют ядра, одно орк встречает грудью, то вылетает из спины с обломками костей, в каплях тёмной крови…
Герм замечает, как верх воротины заваливается внутрь, тянет низ, общими силами тащат другую. Петли не выдерживают, ворота с глухим треском валятся на землю, вздымают тучу пыли, из которой выскакивают люди, доспехи гремят, брызги солнца отскакивают от лезвий мечей, топоров, щитов. Следом вываливают люди в одеждах, кто-то полуголый, встречается боевое оружье, но большинство бежит с кузнечными молотами, косами, вилами, серпами…
Орк прыжком нападет на человека, лезвие бьёт в щит. Орка валится на землю, с перекатом тела топор парит над землёй, встречает доспехи, полсапога отлетает в траву, изнутри плещет кровью.
Над полем битвы словно нависает туча, откуда орошает дождь стрел. Герм поворачивает голову, взгляд ползёт по оркам-лучникам, но каждая тетива натянута, ни одна не звенькнула. Стена замка пуска от смелых, пускают из-за неё… Ноги мечут Герма вперёд, землю за спиной пронзает стрела.
Зелёная лавина теснит сверкающее озеро к стенам, огромные холмы незаметно вступают в сражение, люди с запозданием понимают, что среди врагов мелькают тролли, впереди с грудью голой идёт человек, могучая рука правит мечом со скоростью молнии, доспехи не спасают от лезвия.
Лагерь пустует, хотя обилие остывшей сажи трудно назвать лагерем. Ноги медленно несут Щаргрова через пространство, в голове бушуют мысли: «Наконец-то… Наконец-то Тайник Силы в моих руках!» Язык в экстазе облизывает клыки верхние, что давно не пробивали плоть – прохода время без нападений, а за орка Герм шею свернёт.
– Барид ан Щаргров, – говорит он, – мощь великого колдуна близко...
Взгляд шарит по земле, находит материи свёрток, рядом рюкзак, где полграфина крови. Щаргров на корточки приседает у связки, пальцы отрывают бляхи, края материи спадают в стороны, миру открывают меча три в соприкосновении окончаниями, по ручкам блуждает блеск фиолетовый.
– Ну-у… – тянет он. – Пора и мне повоевать.
Брызги крови взлетают к небу, в изобилии людских криков звучат боевые кличи. По коже Герма стекает красное, блестящее на солнце. Меч разрубает человеческие тела одним движением, ноги ступают на бьющиеся в конвульсиях тело. По пятам следуют орки, вступают в бой с крайними, Герм пробивает путь. Лезвие разрубает металлический щит до половины, за железкой нечто из доспехов, вскидывает руку с топором, но Герм перехватывает за запястье, тянет на себя. Другая ладонь отпускает рукоять меча, падает на шею, пальцы гнут металл, под ним хрустят кости…
Орки обходят со сторон, оружье мелькает с боков, над головами, но люди держат напор. Земля принимает тело в доспехах, Герм в щит упирает ногу, рука вытаскивает меч, в другой ладони топор.
Щаргров взором плывёт над сражением – орки жмут людей к стенам, Герм вот-вот шагнёт за ворота. Вздох ветра поднимает подол плаща, развивает волосы. Глаза в щёлки век вычленяет на стенах мелькающие фигуры, Щаргров топает вперёд. В руке маячит связка мечей. Выковано чернокнижниками Пыльной Страны – железо таит незыблемую боль…
С правой стороны гремят крики, лязг оружья звучит то глухо, то звон режет уши, словно молот кузнеца бьёт по раскалённому металлу. Щаргров раскидывает связку, в сгиб локтя собирает рукояти мечей, тянет, кусок материи накрывает землю, ветер подбрасывает вверх, гонит. Изо рта выходят слова, смысл коих давно утерян, но мощь дервийского слога живёт.
С речью фиолетовый блеск на рукоятях собирается в линии, вспыхивает сиянием заката. Мечи после подброса взлетают к нему, Щаргров вскидывает голову, лицо в гримасе злой ухмылки, верхние клыки касаются зубов нижней челюсти.
Мечи крутятся вокруг себя вихрем, парят с неохотой, со временем сила растёт, лезвия режут воздух со звуком, похожем на хлопанье крыльев.
Люди бегают на стене, один замирает, кожа проступает белизной, не успевает открыть рта, как грудь прорывает меч. Вместо крика рот исторгает брызги крови со слюной, тело словно горн, где бурлит красное, пробует выплеснуться за края. К бедняге подбегает солдат, перед ним мелькает, половинки тела падают по разные края.
Стены коридора покрыты коврами разных оттенков, на многих вышиты причудливые узоры, но Герм не вникает в смысл. Конец меча скребёт по камню пола, пространство подхватывает скрип. Впереди слышно громыхание, уши улавливают неуклюжее, движения сковываются грудой металла. Из-за поворота выходят трое стражников, латы вычищены до блеска, лица за забралами шлемов. Не смотря на доспехи, щиты прижаты к грудям, руки увенчаны мечами.
Герм мотает головой, прядь чёрных волос слетает на затылок, кровавое желе усеивает стены. Замедляет шаг. Три тела закрывают дорогу от стены до стены, наступают. Один наваливается рубящим ударом, но Герм уворотом проскальзывает за спину другого, прижимает третьего к стене, выдирает из его руки меч, колет с разворота. Лезвие пробивает щит, входит в грудную пластину, торчит из спины.
Герм разворачивается, меч свистит, встречает шею безоружного, его голова подпрыгивает к потолку, из обрубка бьёт фонтанчик крови. Первый не успевает понять, что с товарищами, как изо рта скопление крови выходит на подбородок, в груди торчит рукоять, огромная рука вдавливает красное лезвие.
Трупы пляшут в судорогах, Герм исчезает за поворотом. Коридор не имеет отличий от предыдущего, в акустике слышен оттенок голосов. В левой стене видна дыра, ровный квадрат высотой двух ростов человека, поперёк свободно проедут двое всадников.
Герм входит по центру, взгляд охватывает обстановку: по залу можно дротики метать, в центре расположен стол, в поверхность руки упирает человека, волосы которого белым водопадом стекают на плечи, подбородок покрыт снежной бородкой. Рядом ходит юноша, черты лиц обоих схожи. С полсотни воинов закованы в доспехи, стоят рядами пред столом. Бородач отрывает взгляд от стола.
Герм вскрикивает с ухмылкой:
– Денкоф, знаешь меня?
Бородач вздыхает:
– Герм Волчья Пасть.
– Кличек много – перечислять не будем.
– Считаешь разумным затевать драку со мной? – спрашивает хозяин замка.
Герм зубы скалит:
– Тот же вопрос?!
Денкоф вспыхивает:
– Убить его!
Стена охранников вздрагивает, шагает первый ряд, второй, третий, лишь четвёртый вкопан к месту, глаза в щёлках шлемов говорят, что простоят недолго. Ноги тащат Герма назад, спина ударяется в косяк прохода, куда облокачивается плечом.
Каменные плиты подпрыгивают от ударов сапог, щиты краями соединены с другими, в щели проглядывают жала мечей. Очи Герма следят за всеми, мозги копошат мысли, те застревают в извилинах. Полсотни воинов в неуклюжих доспехах… да со щитами… три ряда… Нет, убить – слишком просто.
«Ирил,» – мелькает в голове.
Зал вздрагивает. Воины замирают на месте, глаза метают взоры по сторонам. Пред ними по полу вьются трещины, камни подпрыгивают к потолку, как мелкие, так и с бычью голову. Воины отпрыгивают, спины звенят о второй ряд. Из трещин вырастают клешни, вытягивают щупальца розовой плоти. Каменная плита хрустит посередине, края валятся в стороны, взглядам открывается огромная голова, где вместо волос колышут щупальца, ползут вверх, в стороны. Четыре глаза излучают желтизну, рыскают по округе, крылья носа заглатывают тонны воздуха, рот распахивается в рёве, в блеске мелькают шеренги зубов.
Из дыры прорастают две руки ирила, на каждой по два пальца, такой же длины когти – единственное, что не светит розовым. Ладони ударяются пол, из дыры выползает тело зверя, жир стекает халатом, под ним едва видно короткие толстые ножки, что бухают о камень.
Клешни хватают воина за ногу, соседний взмахивает мечом, но другая щупальца перехватывает руку. Тела уволакивает к голове зверя, зависают над ней, где изобилие «волос» овивает грудь, давит на шею, бездыханное тело рушится в пасть ирила ногами вперёд, застревает на половине, челюсти перемалывают кости вместе с металлом.
Охранники отходят в попытке продавить стены, ужимают задние ряды, но щупальца до некоторых дотягиваются. За спиной зверя стоит Герм, плечо так же упёрто в косяк, глазами спокойно следит за картиной.
После третьего охранника сытость ирила достигает предела, «волосы» швыряют мёртвых ратников в кучу. Горка растёт на глазах Герма, брови подпрыгивают на лоб: за ним эти розовые бегали стадом… За стенами царит тишина, орки либо добивают раненых, либо шныряют по домам, но за Гермом не идут.
Щупальца мечутся в воздухе, ирил отступает в дыру. Глаза зло обводят воинов, обещают достать, но неведомая сила тянет обратно. Пол покидают ноги, тело исчезает в дыре до головы. Кожу пронзают морщины, они расширяются до трещин. Плоть сереет, обретает землистый цвет, валится потоком.
«Из пустоты и выйдет пустота, а живое требует живого,» – вспоминает Герм. Хотя мудрец толковал отдачу себя работе, но к магии подходит лучше некуда.
Ратники стоят поодиночке, даже четвёртый ряд развален. Половина жива… Денкоф ходит за столом, взгляд сверлит Герма. Того от косяка ноги несут вперёд, шаг обрывается. Со сторон, впереди блуждают охранники, жала мечей глядят в потолок, щиты в руках.
Герм упирает меч концом в пол, ладонями накрывает рукоять. Брови накатывают на глаза, что наблюдают, как воины сходятся в полукруг, атакуют. Меч взмывает в воздух, слева встречает лезвие, без труда накреняет обратно, половина входит в шлем, выскакивает, звенит об оружье охранников. Герм отскакивает, отступает под напором ратников, со скоростью волка бросается вперёд, пробивает стену людей, рука вертит мечом, человеческие тела отлетают частями, кровь затмевает округу.
Воины наскакивают друг на друга, плотная стена не даёт размаха, потому уходят в стороны. Меч сверкает молнией. Герм останавливает орудие над головой, сгоняет свободной ладонью с лица смесь пота с кровью. Глаза следят за охранниками, уши чувствуют, как за спиной один в нерешительности делает шаг, замахивается…
Герм мигом разворачивается, меч скользит на уровне пояса, прорубает доспехи. Ноги солдата как вкопаны, верхняя половина падает в вопле. Остриё проходит по горлу, меч ратника прыгает в свободную ладонь Герма, оба орудья перекрещиваются, дрожат под ударами.
Герм приседает на колено, лезвия скользят над полом, встречают ноги. Меч разрубает тело, то падает пополам, остальные с криком усеивают камень пола, ноги отлетают, как лишние части, руки размахивают оружьем, попадают по своим.
Глаза замечают – юноша отходит от стола к стене, разворачивается обратно, в руках виден арбалет. Герм обращает внимание к стражникам, руки крутят мечами, уши улавливают между лязга удар дерева в железо. Юноша опускает голову к арбалету, крутит за целью.
Палец готов надавить курок, но Герм с разворота бросает меч, что рубит воздух, в мгновение ока пролетает пространство. Спина юноши прилипает к стене, изо рта плескается кровь, орошает рукоять, что плотно прижата к груди. Денкоф подскакивает к нему.
Герм взглядом скользит по полу, обходит груды человеческих конечностей, утопает в лужах крови. Меч встречает сталь последнего охранника, со скрипом давят друг на друга. Герм ослабляет напор, отступает в сторону. Воин кренится головой вперёд, ладонями надавливает в пол, по хребту сильно стегает боль.
Герм нажимает ногой на обмякшее тело, в колено упирает локоть, взгляд концентрирует на бородаче. Тот отходит от юноши, глаза блестят, в глубине чувство утраты разбавляет страх. На руке левой щит, правая вынимает из ножен меч.
– Чего ты добиваешься? – молвит Денкоф испуганным голосом. – Губишь кучу людей – а зачем? Чтоб убить меня? Моя смерть ничего не изменит.
Герм усмехается:
– Какая самооценка! Да что люди? Мне на их плевать… Хотя, тебе тоже. Трусливое сердце… Посмотрим, какое на вкус.
– Сумасшедший!
– Каннибал.
Герм выпрямляет спину, рука крутит меч, замирает горизонтально перед грудью. Денкоф выходит из-за стола, встаёт у края лестницы. Герм шагает на верхнюю ступень, мечом встречает оружье хозяина замка. Кулак вылетает вперёд, Денкоф ставит щит, металл в центре прогибается внутрь со скрипом металла.
Он наваливается с силой, бородач с хрипом отступает. Денкоф от резкого рывка отлетает, спина встречается со стеной, мелькает лезвие Герма.
Голова подпрыгивает к потолку, шея пускает красный буравчик. Тело сползает по стене, коленями ударяется в пол, рушится грудью. Голова прыгает по ступенькам – Герм провожает взглядом, смотрит на тело, довольно кивает.
Ноги прибиты к стене мечами, тело висит вниз головой… которой нет. Шея скупо бросает капли крови, скапливает в лужу. Рядом металлическая поверхность стола держит органы, Герм головой погружён в грудную клетку бывшего хозяина замка.
Щаргров осторожно ступает мимо луж крови с человеческими останками. Некоторые дёргает судорога, значит – Герм закончил недавно.
– Зачем селезёнку вырезал? – спрашивает Щаргров.
– Случайно прихватил, – отвечает Герм «из Денкофа». – Что с защитниками?
– Половина сдалась, остальные убиты.
– Когда прибудет нежить?
Щаргров в нерешительности трёт подбородок:
– Должны к ночи…
– Отлично, значит, я покину замок сегодня.
– Ночью?
– К вечеру. Оставлю тебя одного.
Щаргров замечает, что речь Герма серьёзна. Замок захвачен, больше он ничего не обещал. Спрашивает:
– А если не прибудут сегодня?
– Мне по-хрену. Замок захватил. Остальное не моё дело. Про сдавшуюся половину не беспокойся: в тюрьму загоним – будет тебе свежая кровь...

Метки: Легенда, Каине, Захват