Сжигающее пламя страсти

1.
Лионель Жгутик любила смотреть на пылающее пламя в камине. Ей казалось, будто она сама это пламя, и так же пылает. То горели её страсти: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Лионель Жгутик ждала своего мужа, тот был старше Лионели на пятьдесят лет и страдал маразмом, но она любила этот маразм. Мужа звали, разумеется, Альберт, который, несмотря на свои семьдесят пять лет, тоже был полон страсти: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Раздался стук в дверь и Лионель, мягко соскользнув с постели, прошла в прихожую. В дверном глазке Жгутик заметила незнакомого мужчину. Он стоял перед дверью и методично стучал: Тук-тук-тук!
Вглядевшись в его глаза, Лионель прочла в них много страсти: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Лионели ничего не оставалось делать, как открыть дверь и впустить этого мужчину.
- Здравствуй, Лионель, - сказал он, - ты узнаёшь меня?

- Нет, - отвечала Жгутик, - я не знаю тебя. Но вижу, что ты мужчина.

- И я вижу, что ты женщина. Давай в порыве нашей страсти выйдем на балкон и покричим: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Под балконом постоянно кто-то проходил. То ли кот, то ли человек, то ли Время пить коньяк. Оно было исполнено страсти, у него пылали синим пламенем трубы и казалось, будто это газ. Лионель поставила на конфорку чайник и, завернувшись в плед, повернулась к камину.

- Меня зовут Базиль, - сказал мужчина после долгого молчания.

- А ещё я умею варить кофе, - ответила Лионель и улыбнулась. В её лучистых глазах сияло пламя страсти: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

В дверь постучали условным сигналом, и из часов с кукушкой вышел Наполеон.

- Делайте ставки, господа! – прокричал Наполеон три раза, что означало четыре часа.
Лионель открыла дверь и впустила Альберта. Тот увидел Базиля и остановился, как вкопанный.
- Кто это, Лионель? – спросил Альберт дрожащим голосом.

- Познакомься, Альберт, это Базиль! – представила мужчину Лионель, предвкушая крупную ссору. Её ноздри раздувались от страсти: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

- Здравствуй, Базиль, как давно я тебя здесь ждал! - засмеялся внезапно Альберт, доставая из кармана бутылку виски. – Садись, давай выпьем за знакомство, ведь мы не виделись целых десять лет!

Мужчины сели пить виски. Лионель кусала губы от досады и молчала. За окном шёл дождь. Лионель ушла в комнату, поплакать от разочарования.
Когда через сорок пять минут Лионель вернулась на кухню, она застала двух мужчин занятыми разговором о футболе. Альберт болел за команду Swintus, а Базиль – за команду Kozel. Беседа была страстной: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Лионель хотела обратить на себя внимание, но у неё ничего не получалось. Тогда она попыталась сесть на колени Базилю, тот смахнул её, как пёрышко, и продолжал доказывать преимущества своей любимой команды.

Лионель закатила истерику, двое мужчин с удивлением посмотрели на неё и Альберт спросил Базиля:

- А кто эта женщина?

- Не знаю, - пожал плечами Базиль, должно быть, ветром нанесло.

Лионель окончательно обиделась и завизжала:

- Вон из моего дома, дураки!

- Слушай, - сказал Альберт Базилю, - где-то свинью режут. Пойдём, посмотрим.

- Пойдём, - согласился Базиль и обратился к Лионели:

- Дорогая, мы пойдём за свининой, жди нас к вечеру.

- Хорошо, - улыбнулась Лионель, - а я пока сварю кофе.

Мужчины ушли, а Жгутик стала смотреть в пылающий камин: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!
2
Альберт и Базиль шли по улице и беседовали о трамвайных колёсах.

- Меня всегда удивляло, - говорил Базиль, - почему у трамвая колёса квадратные. Ведь на треугольных ездить быстрее.

- Да, - отвечал Альберт, - действительно, странно. А давай спросим об этом у полисмена.

Полисменом оказался афрокитаец, которого звали, разумеется, Джонни. Ведь всех афрокитайцев зовут Джонни.
- Господин полицейский, - обратился к нему Базиль, - скажите, где находится что?

- Там, - отвечал полисмен и улыбнулся желтозубой улыбкой.

- Спасибо! – ответил Базиль и продолжил путь с Альбертом.

- Вот видишь, Базиль, - говорил Альберт, - даже афрокитаец Джонни не знает ничего о трамвайных колёсах. Пойдём в ресторан.

И они пошли в ресторан. Им навстречу шли две красотки: Гешефт и Зульфар. Гешефт была толстая худая брюнетка с белыми волосами, а Зульфар несла в руке саквояж.

- Привет, мальчики! – махнула рукой Гешефт двум пожилым мужчинам, страдающим одышкой.

- Привет, девочки! – отвечал Альберт, нервно облизываясь и зевая.

- Пошли с нами, пошли как мы, пошли лучше нас! - позвал девушек Базиль.

- А у вас есть баксы? – захохотали подруги и скрылись в облаке пыли, нанесённого внезапным порывам ветра.

- Есть ли у нас баксы? У нас всегда есть баксы! – воскликнул Базиль, отплёвываясь от пыли, гари и смога.

- Тогда пошли! – отвечали две девушки и все вчетвером отправились в ресторан Dead Pachomoff.
В углу ресторана сидел матёрый уголовник и мафиози Курт Кабан. Он был родом из Германии, потому носил черно-жёлто-красные носки и слыл на треть гопником из пригорода Берлина. Кроме носков из одежды на Кабане была щетина и ружьё в руках. Сам Курт находился в отключке и потому не видел, кто вошёл в ресторан.

- Смотри, - шепнула Зульфар Гешефт, - сам Курт Кабан!

- Он нам споёт?

Споёт и спляшет. Надо только его разбудить! – воскликнула Зульфар и стукнула Курта по голове бутылкой виски:

- Ишь, расселся!

Курт очнулся, вышел из сонной нирваны и запел. Его ружьё оказалось гитарой.

- Ишь, распелся! – воскликнула Зульфар и снова тюкнула Курта по голове бутылкой. Кабан обмяк и опять ушёл в нирвану. Его гитара оказалась всё-таки ружьём.

Тем временем мужчины ели пармезан и курили гавайские сигары. Им прислуживал азиенемец Мустафа. Ведь всех азиенемцев зовут Мустафой.

- Вот интересно, - обратился Базиль к Альберту, - есть ли в нашем городе еврозулусы?

- Должно быть, есть, - отвечал, пожимая плечами, Альберт, потягивая сакэ из сосуда для матэ.

Тут раздался гонг, и на подиум вышла стриптизёрша мадемуазель Жазель, её все узнали. Крутясь вокруг шеста, Жазель стала издавать неприличные звуки, долженствующие обозначить её страстность: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

Все захлопали и в стриптизёршу полетели купюры и монеты. Но кто-то камень запустил в её натруженное тело.

Стриптизёрша охнула и присела.

Внезапно в ресторане начался пожар.

- Караул, горим! – закричали все и побежали наружу, потому, что пожар надо наблюдать издали.

Лионель стояла на балконе, смотрела на поднимающийся дым и кричала: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!
3
Тем временем в салоне мадам де Транс был бал. Князь де Вошь танцевал с мадам де Гнид. Герцог Вуаля де Парше любезничал с графиней де Немойтерук.
Лионель приехала на бал и сразу преставилась королю Людовику. Людовик жевал шампиньон и хитро прищурился на Лионель.

- Вам угодно что-то скрывать от меня, - протяжно гнусил он, - расскажите мне все ваши тайны.

- Ах, Ваше величество, - шептала в томлении страстная Лионель, Вы же меня знаете. Я, как последняя безумная женщина, вышла замуж за Альберта Никомю, думая о его богатстве и возрасте, а он оказался прохвостом и нищим философом. Так я осталась с носом, но надеюсь, что без носа останется он, старый кобель. Ах, этот Париж! Ах, этот французский насморк!

- Так вы его бросили, своего Альберта?

- Я попыталась это сделать, на моём пути появился Базиль Розанофф. Но и тот оказался полунищим философом. Ненавижу философов, особенно полунищих!
- Милочка, а королей Вы любите? – задал вопрос в лоб Людовик .

- О, да! Я сгораю от страсти рядом с Вами, Ваше величество! А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

- Полишинель! Полишинель! – закричал Людовик.

- Я здесь, Ваше величество!

- Позови королеву.

- Слушаюсь, Ваше величество.

Королева Анна принимала ванну, когда Полишинель позвал её к королю.

«Опять будет спрашивать, где те занавески, которые он мне подарил!» - подумала королева. Вытащила их из секретера и пошла к Людовику.

- Вы опять хотите показать мне свои тряпки, когда я вас об этом не прошу! – рявкнул Людовик, увидев Анну. – Вот эта девушка Лионель будет Вашей камеристкой. Познакомьтесь, а я пошёл на Французский марш «Хватит кормить Алжир!». Людовик повернулся, взял бейсбольную биту и вышел.

- Здравствуйте, милая, - проворковала Анна. – Вы, очевидно, новая любовница короля. Я внимательно слежу за венерическим здоровьем королевского гарема, потому пройдёмте в комнату медосмотра.

- Фи, Ваше Величество! – воскликнула Лионель, как вы могли такое подумать! Я – честная девушка! – и покинула зал. Пробегая под окнами принца Луидора Инфантильного, она сняла с ноги туфлю и кинула ему в окно, со словами:

- А вот с тобой я ещё познакомлюсь!

Раздался звон разбитого стекла, и Лионель помчалась по улице. Ей навстречу шли Альберт и Базиль.
- Куда бежите, мадемуазель? – спросил Альберт, широко расставив дрожащие старческие руки.

- Ах, милый Альберт! Милый Базиль! Меня так оскорбили! – страстно зарыдала Лионель, обнимая то одного, то другого.

- Кто тот смельчак? – спросил Базиль.

- Ах, Базиль! Королева Анна решила, будто я – любовница нашего короля. Пусть это было бы и так, но зачем же вслух?

- И что вы предприняли, милая? – спросил насмешливо Альберт.

- Я бросила туфлю в окно принца Луидора.

- Во! А он здесь причём?! – удивился Базиль.

- А чтоб знал! Пусть теперь меня поищет! Я, правда, в глаза его не видела, но ведь увижу когда-нибудь. Увижу и подумаю: «А тебе, гадёныш, я окно разбила! Так тебе и надо!». Вот специально буду искать с ним встречи, чтобы так подумать!

Между тем все трое вошли в дом Лионели и сели пить кофе и горячий шоколад.
4
Принц Луидор Инфантильный сидел за столом и играл в триктрак с огромным лабрадором Нутти. Тот был очень умной собакой, успевшей поработать для розыскных дел у кардинала Куршавье и отданный принцу.
Внезапно раздался звон разбитого стекла, и в комнату влетела женская туфля. Хлопнувшись на стол, она разбила вдребезги доску для игры и нагло уставилась стеклянной брошью на онемевшего Луидора.
Лабрадор громко гавкнул и посмотрел с укором на окно.

Луидор позвонил в колокольчик и в комнату вошёл сын Полишинеля, Полишинель -младший.
- Я здесь, Ваше Высочество!

- Что это такое?! – воскликнул Луидор, брезгливо тыча пальцем на стол, - почему мне, мамкину сыну, мешают заниматься?!

- Это… Это – туфля, Ваше высочество! – вкрадчиво заметил Полишинель-младший, беря в руку обувь Лионели. - Несомненно, туфля! Каналья буду, век Версаля не видать!

- И что теперь?! – набросился на растерявшегося Полишинеля-младшего принц, - туфли будут летать в моё окно?!
- Нет, Ваше Высочество, - улыбнулся Полишинель-младший, - очевидно, это Ваша поклонница решила дать о себе знать.

- Ах, поклонница! Если поклонница, значит, можно окна бить?! – и принц дал понюхать туфлю лабрадору Нутти. – Ищи, Нутти, хозяйку этой туфли! Хорошенько ищи! Найдёшь, так мы с неё взыщем кругленькую сумму за разбитое стекло! А пока я сообщу о случившемся королеве-матери.
«Мда-а… - подумал Полишинель-младший, - и какой дурак тебя Инфантильным-то назвал, малыш?»

Тем временем королева Анна ругалась с королём Людовиком, который уже вернулся с Французского марша.

- Утром, Ваше Величество, Вы мне представляли очередную Вашу любовницу.. Зачем Вам столько? Квасите Вы их, что ли? Ведь Вы не можете ублаготворить даже меня! Я пыталась проверить её на предмет нашего национального насморка – так она сбежала, как последняя любительница абсента с Монмартра!

- Я не понимаю, о ком Вы изволите говорить, Ваше Величество, - пожал плечами Людовик, - но касаемо любовных связей на стороне посмею Вам напомнить о письме из Англии, полученном Вами в прошлый четверг, после дождичка!
- Ах, Вам известно о письме! – воскликнула Анна и крикнула в гулкий коридор:

- Субстанция, немедленно принесите нашатырный спирт, я сейчас в обморок падать буду! –
Мгновенно появившаяся фрейлина Субстанция поднесла королеве рюмку нашатырного спирта, та его понюхала и грохнулась в обморок.

- Сколько Вас можно учить, Ваше Величество, - покачал головой король, - что нашатырный спирт нюхают после обморока, а не до него!

- Кстати, милочка, - обратился он к Субстанции, - а что это за гетры у вас на ногах?

- Ваше Величество, - млея от удовольствия, прошелестела Субстанция, - это не гетры, это роликовые коньки! С их помощью я быстро появляюсь и исчезаю.

- А вы не могли бы и мне достать такие? – тоже перешёл на шёпот король, - мы бы с вами вместе могли бы то появляться, то исчезать…

- Я всё слышу, Ваше Величество! – вдруг очнулась королева Анна, - и скорей заточу Субстанцию в Бастилию, чем отдам её Вам, старый Вы развратник! Я…

Тут в комнату вбежал Принц Луидор.

- Ваши Величества! Совершено покушение на Моё Высочество!

- Как! Кто посмел?! – воскликнула королева Анна.

- Некая особа запустила в моё окно вот это! – отвечал Луидор, бросая на пол туфлю Лионели.
- Мерзавка! – воскликнула королева, - это обувь той самой негодницы, что отказалась проверяться на насморк.

- Я уже направил по её следу лабрадора Нутти, он непременно найдёт её!

- Молодец, сынок, - похвалил король принца, - надо её найти. А там мы тебя на ней и женим…

- Кстати, это мысль… - задумчиво сказала королева, - но сначала проверим девицу на наличие французского насморка!

- Ваше Величество, Вы думаете, мне пора жениться? – удивился принц Луидор. – Ведь мне ещё нет двадцати одного года!

- Ничего, - успокоил юношу король, - пока она найдётся, тебе уже все тридцать будет.

Никто не заметил, как Субстанция тихо выскользнула из королевских покоев…
5
Вечерело. Лионель гуляла в одиночестве по набережной Сены, когда к ней подкатила её верная подруга, Субстанция.

- Бонжур, Лина!

- Чмоки-чмоки, Буся!

Подруги облобызались, подобно жительницам острова Лесбос, и Субстанция сразу перешла к делу.

- Ой, что было сегодня днём! Ты представляешь? Кто-то запустил туфлёй в окно принца Луидора, теперь хозяйку это туфли ищет лабрадор Нутти! Королева-мать вне себя, подняла на уши всю полицию, хотят изловить незнакомку и выдать замуж за принца!

- Это что, в качестве наказания?! – расхохоталась Лионель, не подавая виду, что эта незнакомка она и есть.

- Отчасти, да, - улыбнулась Субстанция, - кто ж добровольно за этого дурака пойдёт.

«Я пойду, - подумала Лионель, - мне бы моего старика куда-нибудь спровадить… Ну, а тебе ничего говорить пока не буду».

«Дурак-то дурак, - думала тем временем Субстанция, - да принц! Ничего не скажу этой потаскухе о своих планах!».

- Ну ладно, милочка, я побежала! Мне ещё нужно много куда сегодня успеть! – и Субстанция проскользнула дальше.

В магазине папаши Тюни Субстанция искала туфли, похожие на ту, которая влетела в комнату к принцу. И она нашла их! Заплатив нужную сумму, фрейлина взяла их и укатила.

Лионель шла по набережной и размышляла о мужчинах. Наконец, она решилась покончить с ними обоими и выйти замуж за принца. Она пришла домой и увидела Альберта вдвоём с какой-то тварью. Тварь была дрожащая, замёрзшая, завёрнутая в плед Лионели. Альберт поил её кофе.

- Как! В мой плед завернул и моим же кофе поишь! Пошёл отсюда вместе с ней! Кому я сказала! Пошёл отсюда, негодяй! Кому я сказала! Пошёл отсюда, негодяй! Кому я… Кому я… Кому я сказала! Пошёл отсюда, негодяй! Пошёл отсюда, негодяй! Пошёл отсюда, негодяй!

Тварь скинула с себя плед и, вылив остатки кофе в лицо Лионели, завизжала, рванулась к выходу, с лету сорвала входную дверь с петель и покатилась по лестнице. Затем встала, отряхнулась и показала Лионели средний палец.

- Что, пальчик болит, детка? – сочувственно-издевательски произнесла гордая Лионель, выбежав следом. Затем, вставив обратно дверь в петли, она прошла в квартиру.
– А с тобой, старая сволочь, я и разговаривать не хочу, - сказала она Альберту, - Убирайся! - Выдохнула и закрылась в другой комнате.

Альберт, ни слова не говоря, собрал вещи и, понурив голову, вышел из квартиры, чтобы никогда в неё не возвращаться.
«Так, с одним покончено! – размышляла Лионель, теперь надо разобраться с Базилем».

Но самой разбираться не пришлось – Базиль уехал в Уругвай и Лионель почувствовала вдруг тоску брошенной, всеми оставленной, но ещё молодой и полной сил женской особи, которая может если не всё, то многое. У Лионели словно наступала новая жизнь. И всё-таки глодало любопытство: Что там такого интересного в непонятном Уругвае, куда уехал Базиль. На что, а главное – на кого променял её Базиль?

Лионель достала с полки энциклопедию Britanika и погрузилась в чтение.

Всё, что поняла Лионель из книги, это то, что в Уругвае проходят каждый год родео в Монтевидео и все мужчины ходят в клетчатом пончо с банджо в руках. А женщины все сплошь индианки.

«Понятно! – подумала Лионель, - этот негодник индианкой увлёкся! Иначе не уехал бы так далеко! Как там называются индейские женщины? Сво? Нет, сво – это мужики… Причём, белые… Ах, да! Скво!»

С этими мыслями Жгутик погрузилась в сон, где видела страстных уругвайских смуглых мачо, Мачо танцевали ламбаду и жевали лепестки лотоса. Затем садились на корточки и вкушали прану, погружаясь в нирвану.
Нирвана напоминала коммунизм. Главный её принцип был «От каждого – по возможности, каждому – по лбу». Лионель видела, с какой охотой ушедшие в нирвану отдавали свои возможности и подставляли лбы под Торжественный Щелбан. Щелбаны раздавал светящийся шестирукий восьминог. Он, как паук, перебегал от одного вошедшего к другому и бил каждого по лбу. Это называлось просветлением. Просветлённые собирались в стаи, и шли маршировать на Главную Площадь, с единственным лозунгом «Наша цель – выход в астрал!».

Лионель проснулась. За окном уже светало. Включив телевизор, Жгутик услышала:

- Вчера, в Версале, во дворце имени Марата Робеспьера, состоялся бал, на котором загадочной незнакомкой, чьё лицо было скрыто полумаской, принцу Луидору Инфантильному была подарена туфля со стразами от Сваровски. Подарив туфлю, девушка растаяла в воздухе. На поиски прекрасной незнакомки отправился известный розыскной пёс – Лабрадор Нутти.
Его Величество король французский Людовик намерен женить своего сына на хозяйке туфли, предусмотрительно проверив девушку на вменяемость и наличие венерических болезней. Обращаемся к хозяйке туфли: То, что мы Вас ещё не нашли, это не ваша заслуга, а наша недоработка!

«Ну-ну… - думала Лионель, - ищите, авось найдёте…»

Внезапно в дверь кто-то осторожно поскрёбся. Лионель глянула в глазок. На лестнице стоял лабрадор Нутти и, свесив голову набок, задорно поглядывал на номер квартиры, свесив язык.

«Нашёл! Ах, ты ж кобель!» - воскликнула Жгутик и открыла дверь. Перед ней стоял мужчина с золотистыми волосами. Кавалер ещё пребывал в состоянии задумчивости, потому не сразу убрал язык и повернул морду, то есть лицо…
6
Субстанция шла по узким проходам Парижа, придерживая драгоценную коробку с туфлями, и настраивала себя на удачу. Её планам просто суждено было сбыться! Она ведь рождена принцессой, другое дело, что почему-то пока ею не стала… Но коньки роликовые уже имеет, а во всём Париже, да и во всей Французии ни у кого больше нет таких чудных роликовых коньков! Она это точно знает! По её просьбе даже соцопрос проводился, маршал Ней самолично спрашивал у Парижан, есть ли у них роликовые коньки и ни у кого их не оказалось! Вот такая вот она, Субстанция Монпасье, исключительная…
Придя во дворец, Субстанция прошла в свои апартаменты, взяла одну туфлю в руку и прошла к королеве Анне. Та соизволила принимать пищу и приветливо кивнула фрейлине, когда та вошла.

- Ваше Величество, - прошептала Субстанция, виновато склонив голову, - я вынуждена Вам признаться… Это я разбила окно принца туфлей… Ведь я уже давно люблю Его Высочество… Так могу ли я надеяться?..

- Вы?! – изумилась Анна, вставая из-за стеклянного столика так резко, что тот упал на мраморный пол и разбился вдребезги вместе с посудой.

- Да, Ваше Величество…
- Вы хотите стать принцессой, дитя моё?

- Да, Ваше Величество. Я мечтаю об этом с детства. А в доказательство о том, что нарушила покой принца я – вот вторая туфля.

- О, как я понимаю Ваше любящее сердце… - проговорила Анна, страстно закатив глаза и вспоминая прекрасного герцога Бэкингэма. – Я ведь и сама… - Тут Анна спохватилась – у стен есть уши – и не докончила фразы.

- Так может, тогда покажем туфлю королю? Пусть Его Величество решает, что делать дальше, раз уж ясно, кто виноват? – предложила Субстанция, сгорая от нетерпения.

- Да-да, Субстанция, сейчас прямо и пойдём.

И Королева с фрейлиной прошли к королю, который в то время вынашивал планы по смене мебели во дворце.

- Ваше Величество! – обратилась к Людовику Анна, - Обнаружилась та хулиганка, которая разбила окно в комнате принца! Вот она и вот вторая туфля. Теперь можно позвать принца и сыграть свадьбу.

- Вы, Ваше величество, вечно своих фавориток куда ни попадя выдвигаете, - сказал король, - не прогадайте, смотрите…

- Полишинель! – крикнул он в коридор.

- Я здесь, Ваше Величество! – раздался голос и появился верный слуга короля. К ужасу Субстанции, на его ногах были роликовые коньки.

- Приведи Его высочество и пусть возьмёт с собой туфлю.

Через десять минут пришёл принц.

- Ну вот, сын мой, всё и объяснилось! – сказала Анна Луидору, вот тебе невеста!

- Невеста? – удивился тот, - А пусть покажет второй туфель! – и достал свой трофей – туфлю Лионели.

О, ужас! Мало того, что обе туфли были на правую ногу, так ещё и брошь у них была разного цвета. На туфле Лионели брошь сияла янтарём, а на туфле Субстанции она была рубиновой.

- Где вы это купили? – с ехидцей в голосе спросил Луидор Субстанцию.

- У папаши Тюни… - прошелестела та, покраснела и укатила на роликах топиться в Сену.

- Так, простым сравнением, постигается истинное положение дел, - подвёл итог Луидор и ушёл к себе.

- Ну как вам ваша фаворитка, Ваше Величество? Спросил с усмешкой король у королевы.

- Интриганка она, а не фаворитка! – воскликнула королева. – Я из-за неё столик стеклянный разбила! – и ушла к себе, досадуя на современную молодёжь.

А Субстанция, рыдая, мчалась на коньках, понимая, что всё кончено. На ходу она рвала на голове волосы и разбрасывала их вдоль по улице. Но тут её остановил знакомый постижёр Жан Налим.

- Мадемуазель! Что случилось?

- Ах, мосье Жан! Меня преследуют несчастья!

-Все несчастья женщин начинаются с того, что им не на что купить новую шляпку! – понимающе сказал Налим, - я, возможно, смогу Вам чем-нибудь помочь.

- Зайти-то я зайду, - отвечала Монпасье, - только чем же Вы мне поможете?
И, когда они вошли в дом Налима, рассказала ему о провале своего плана выйти замуж за принца Луидора.

- Что ж, сударыня, - отвечал постижёр после её рассказа, - я могу предложить Вам сделку: У Вас такие чудесные волосы! Вы их мне отдаёте на протяжении нескольких лет, я делаю из них парики, а сумму от продажи складываю в банк. А потом, после накопления большой суммы, Вы забираете эту сумму и покупаете, чего хотите. А затем и нового принца вам найдём – когда деньги есть, кого угодно охомутать можно! Большие деньги творят чудеса! Договорились?

- Договорились.

И поселилась Субстанция у постижёра.,.
7
Итак, Лионель открыла дверь, и перед ней предстал красавец кобель-лабрадор, мосье Дартнутти.
Лионель посмотрела в его собачьи глаза, а тот и говорит:

- Ну вот, я тебя нашёл! Это ведь ты кидала туфлю в окно принца Луидора?

- Да… - опустила голову Жгутик, это была я. Веди теперь меня к принцу.

- Зачем? Ты больно хороша для принца, - заверил Лионель Дартнутти. Я сам намерен тебя похитить. Мы отправимся на Запад, дальше Геркулесовых столбов.

- А там у тебя есть родственники?

- Да, на острове Ньюфаунленд живёт мой дядя, он занимается подводным плаваньем. Его так и называют – Водолаз. Но мы не к нему, мы поплывём в легендарную страну Атлантиду. Дорога предстоит дальняя, и если мы не отправимся тотчас же, то ждёт тебя, милая, казённый дом. Всё понятно?

- Конечно! – воскликнула Лионель, предвкушая увлекательное приключение.

Но тут раздался стук в дверь и вошёл принц Луидор, держа в руке помидор, и говорит: Лабрадор! Ты нашёл ту, которая кинула мне в окно туфлю?

- Да, мой господин, - отвечал Нутти со вздохом.

- Почему же ты не радуешься мне, собачий сын?

- Я радуюсь! – отвечал Лабрадор, становясь на четвереньки и снова превращаясь в собаку.

«Сорвалось! Это тоже неплохо!– пронеслось в голове у Лионели в голове, - теперь точно я стану принцессой»

- Мадемуазель, - проговорил тем временем принц, - это ваш туфель?

- Да, сир! – млея от удовольствия, промяукала Лионель.

- И вы не будете отрицать того, что кинули его в моё окно?

- Конечно, сир! – снова промяукала Лионель и попыталась подластиться к принцу.

- В таком случае извольте заплатить в казну вот эту сумму экю, либо пожалуйте в Бастилию.

- Ка-ак! В Бастилию?! – раскрыла рот ничего не понимающая Лионель.

- Именно, сударыня! – сказал принц. – Если у вас нет денег заплатить за дорогое стекло, вам придётся посидеть в Бастилии десяток-другой лет.

- Но… Право же, сударь… - совсем растерялась Лионель, переводя взгляд с принца на лабрадора, с лабрадора на принца. Пёс, похоже, тоже был не против заточить хулиганку в тюрьму, словно и не он полчаса назад обещал увезти её в Атлантиду.

Пока Лионель разевала рот, подобно рыбе, выброшенной на сушу, принц крикнул стражу, что стояла внизу.
Лионель вывели под конвоем из подъезда и посадили в тюремную карету. Принц и пёс сели рядом с кучером.

Наперегонки с каретой бежали местные гавроши и улюлюкали. Тюремный кучер унимал мальчишек ударами кнута, но те не отставали.

-Что им нужно, Жак?- спросил Луидор кучера.

-Вообще розог, а так, очевидно, посмотреть на преступницу, - отвечал, пожимая плечами, кучер.

У ног принца, свернувшись, лежал грустный лабрадор.

- Чего грустим? – поинтересовался принц у собаки.

-Зря вы её в тюрьму хотите отправить, - отвечал со вздохом лабрадор. - Может, женились бы на ней или ещё что…

- Закон есть закон, - отвечал собаке принц, - он для всех одинаков. А жениться я не имею ни малейшего желания, ни на ком.

- Ваше Высочество, - перешёл на шёпот тогда Нутти, - а отдайте её мне! Ну, чего девку зря в Бастилии гнобить?
- Нет, она будет сидеть! – прикрикнул принц на пса. – Я сказал.
8
Бастилией называлась танцплощадка, где играла музыка, и всем хотелось танцевать, но никто не давал. Заключённых приковывали к стульям, и они были вынуждены смотреть на зажигательные танцы тюремщиков. А те зажигали по полной. Вот и теперь Лионель сидела и смотрела на то, как танцуют. Высшим издевательством над заключёнными было приглашение прикованной на танец и её согласие, с невозможностью подняться со стула. Когда тебя приглашают танцевать. А оторваться не дают. И в тебе закипает страсть: А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!! Ещё раз: А-а-а-а-а-а-а!

- Ну и сколько мне тут торчать? – спрашивала Лионель у тюремщиков.

- Пока не заплатишь за стекло в комнате принца Луидора.

- Тогда отпустите меня, я найду денег и заплачу! – восклицала она в отчаянии.

- А сидеть кто будет? Ты приговорена принцем к сидению в Бастилии вот и сиди, пока не выплатишь всей суммы.

- Ну, как же я могу выплатить всей суммы, если я сижу?

- Это твои проблемы. Могла окно разбить – моги и заплатить, когда сидишь в тюрьме.

- Тогда дайте мне связаться с друзьями! – плакала Лионель.

- Не положено! – отвечали тюремщики и разговор прекращался.

И вот однажды ночью она почуяла знакомое собачье дыхание. Это лабрадор Нутти пробрался в Бастилию. Пёс перегрыз цепи, которыми была прикована Лионель, взвалил её себе на спину и помчался к морю, в сказочный Гибралтар. Лабрадор – в Гибралтар! В Гибралтар – Лабрадор! Лионель стащил как вор, Лабрадор!

По берегу моря бродили кентавры и задирались. На дальних холмах паслись единороги, а в небе реяли птеродактили.
- Куда ты меня принёс?! – воскликнула Лионель, - Здесь нет даже ванны с душем!

- Зато здесь тебя никто не найдёт, - говорил Нутти, превращая Лионель в собаку. Стать ею Лионели не составило труда, поскольку она всегда была сучка. И вот две собаки породы лабрадор стали жить в Гибралтаре, среди местной флоры и фауны. И вот однажды они сели на пароход и поплыли на остров Ньюфаундленд, к дяде Водолазу.

Метки: Сжигающее, пламя, страсти