Поэма о Посвящённой

Маленькая цыганочка

в средней учится школе;

любит физику, химию

и поэзию Блока.

Маленькая цыганочка —

домик окнами в поле —

на руках знает линии,
мир другой за порогом.
Учителя не нарадуются:

в школе цыганка учится!

Ходит в форменном платьице —

гадалки тут не получится;

грамотная, современная —

цыгане, знать, исправляются...
...Пусть педагоги двумерные

сами собой восхищаются;
ты же — каждому слову

мудрой внимаешь матери,

заговору простому:

это — не знаменатели,

это тебе — не формулы,

дроби или числители;

мать заменить готова ли?..
...В очередь — посетители:

за приворот, гаданье,

за корешок в тряпице

воздают за всё данью —

за журавля синицей.
...Знаешь, милая девочка:

жизнь — вот цыганская школа,
но — изучив силу травок,

на «высшее» всё ж нацелься:

станешь, мудрая девочка,

творцом алхимических формул;

главную взяв из планок —

наследницей Парацельса;
будешь великим мистиком,

непревзойденным оракулом, —

всем, что под фиговым листиком

наука так тщетно прятала.
Столько премудростей таборных

с детства дано тебе впитывать, —

где уже тут под фанфары вам

цыганочку перевоспитывать!
Сделать не вышло —
кроткою,

вышколенно-удобною,

под семихвостой

плёткою —

согласною и покорною:
мы же с тобой —
хиромантки,
мы ж с тобою —
гадалки,
не занимать нам
хватки,
не занимать
смекалки!
Пусть лезут к нам феминисты,

сектанты, элгэбэтэшники,

мы ж — мастера и артисты —

в дорогу с лучами вешними!

Мы потомственно-таборные —
черви, пики да крести!

Может — в чем-то коварные:

нам не сидеть на месте;

нас из седла не вышибить,

дух цыганский — не выхолостить;

судьбы — кочевьем вышиты,

запахом трав и жимолости;
мы —
золотые,
алмазные,
коралловые,
бирюзовые,
со стороны, может, —
праздные,
камни любим
лазоревые!..
***

Завтра — будни и школа,

завтра вновь будет драка:

тут не до философий, —

всё решает кулак,

если жлоб и невежда

дразнит, словно макака;

преисполнен злословий

каждый сноб и дурак...
За тобой — род и табор,

мама, сёстры и братья,

твой отец — строг и властен,

но так любит всех вас.

Перед зеркалом старым

примеряешь ты платье:

ну их, школьные страсти!

Впереди — звёздный час!
***

...Скоро праздники, крестины, свадьбы, —

радостью безудержной полна:

ведь однажды и в Его усадьбу
ты войдёшь — хозяйка и жена;
а пока — любуешься невестой

и с цыганками выходишь в круг:

грациозна, хрупка, и прелестна,

и танцуешь лучше всех подруг!
Жги, Графиня!
Пляши, Графиня!
Не без причины —
графское имя!
***

Что: внимать пропаганде?!

Серость, глупость и скука!

Мыслить — как по команде?!

«Дарвинизм», «лженаука»!...
Мистика —

предрассудки,

церковь, Бог —

мракобесье...
Пусть...
Твои мысли чутки
к пикам, червам да крестям;

видишь, Графиня,

всё как на картине —

отчего же

дух пылкий
не стынет?...
...Под запретом Знание Великих!

Так неведенье невыносимо...

Душно в тупике наук безликих;

недоступны нужные мне книги, —

это только с голодом сравнимо!
Словно за руки держат с обеих сторон;

только снится один мне и тот же сон:

что бегу; оттолкнувшись ногой от земли,

ввысь куда-то несусь в свежей снежной пыли...
***
...Чтобы гладко жизнь текла в советской школе,

твёрдо помни, друг: что можно, что нельзя;

если соответствуешь ты роли –

выбранная ждёт тебя стезя.

Если ж нет – характеристики угроза

и с директором серьезный разговор…

Тот, кому неймётся, – как заноза,

и всегда из-за него сыр-бор.

Здесь не любят самобытных, непохожих —

да и всех, кто раскрывает слишком рот;

кто рождён как будто бы «без кожи»,

кто вопросов много задаёт...
Так, Молчалина по пьесе обличая,
сам – молчи, а поступай точь-в-точь, как он:

не затем всё это изучаем,

чтоб мечты катились под уклон.
Не приветствует школа живые умы...

Пусть живут под диктовку другие —
а мы?..
Разве мы — не цыганки?!

Разве мы — конформистки?!

Не привыкли держать мы

рот на замке!

Не страшны нам, подруга,

комсомольские чистки:

прячем наузы в кулаке!
Мы-то с тобой —
изумрудные,
мы-то с тобой —
бриллиантовые!
Ни к чему нам
нудные
ваши теории
квантовые!
Наша цель — механизмы

гипноза, телекинеза,

ради неё, капризной,

любую примем аскезу!

Слышали — про алхимию,

знаем — про телепортацию;

нет бы нам — без усилия

преодолеть гравитацию!..
Но разводят руками

с сожаленьем родители:

незнакомы такие слова...

Ты, мол, школьница, дочка,

что ж не спросишь учителя?

Разузнай… Разве ты не права?..
«...Становиться невидимым?!..

Проходить через стены?!.. —

Двойка!..»
Не в лучшем виде мы...

Кровь закипает в венах!..
...Что ж, мой друг, учись пока у мамы:

всех учителей она мудрее;

жди: твой час придет — желанный самый,

а пока — пусть ум пытливый зреет.
Посоветуйся с любимым Блоком,

в символизме черпай тайный смысл…

...Школьники третируют жестоко,

а щенок тетрадку снова сгрыз...
Крепись, Графиня...
дерзай, Графиня...
разбирайся
в сплетениях
линий...
***

Я воткнула красный розан

в чёрные густые косы,

шаль цыганская — на плечи,

брошу карты на ковёр...
Александр Александрыч,

где ж обещанные дали?!..

Очарованный где берег?..

А туманы?.. А духи?..
По делам уходит мама,
оставляя корешочки,

заговоренную воду —

нынче очередь моя
вникнуть в тайны ритуалов —

дар от предков по наследству...

Александр Александрыч,

видно... я не так проста???...
Не грусти,
гематитовая,
серебряная,
гранатовая...
с нашими аппетитами
нам ли быть
непонятливыми?...
***

...Ну вот, окончено ученье!

Самодовольный педсовет

тебя восславил с вдохновеньем:

ведь ты — победа из побед
в борьбе с укладом непокорным:

ведь удалось отвоевать!

Перековали с глазом чёрным

девчонку — хоть гадалка мать!..
Ты — усмехнулась: мол, «учились

чему-нибудь да как-нибудь»...

И, сверстникам простив немилость,

вернулась на цыганский путь.
И не потому, что были слабы
или неумелы «кузнецы»:
просто — ты сильнее. Да и табор
не давал тебя взять под уздцы.
***

Времена меняются — и вот

позади неведения муки,

и доступным стал запретный плод,
падая в протянутые руки.
Изучаешь древнее Таро,

с трепетом вникаешь в Парацельса...

Пред тобой — бесценное добро,

как-то сразу вставшее на рельсы.
Сохранила переданный дар —
и не разменялась, не сломалась,

испугавшись вдруг цыганских чар...

Потерпи: осталась только малость!
Ты же —
моя рубиновая,
звёздочка
яхонтовая!
Жемчужная,
аквамариновая,
земля готовая,
пахотная;
добрым вспахана пахарем,

древними соками вспоена,

незнакома со страхами,

Знанием удостоена!
Ведь отныне
перед Графиней —
дали открылись
сини!
***

Когда созреет ученик — найдется и учитель.

Жди, дорогая: твой придет черёд,

И через много-много лет в желанную обитель

Тебя по имени старик окликнув, позовёт.
Ты робко ступишь за порог таинственного дома,

где атанор выкидывает жар,

и, фартук кожаный надев, увесистого тома

припомнишь важную главу, и снова — в помощь Дар.
Среди мензурок, склянок, колб освоишься ты быстро:

ведь парацельсовы труды — все впрок!

И, посвящение приняв, сестра, затем — магистра
Своей преемнице сама ты преподашь урок.
От простой трансмутации,

философского камня —

к высшей инициации

и к мечте своей давней:
то ведь, Графиня, —
не бубны-вини;
то — ученица
податливей глины!
Ты ж —
моя малахитовая,
ты —
цветок
аметистовый,
книгою жизни
испытанная,
дальше ее
перелистывай!
Разве тебе —
не Графиня имя?!
прославь же его
трудами своими!..
1-7 апреля 2015

Метки: Поэма, Посвящённой