Сказка о потомках царя Салтана

СКАЗКА

О ПОТОМКАХ ЦАРЯ САЛТАНА
Автор: ДЮК-и-VESTA
Так ведётся давно –

Ералашем:

Бросим в землю зерно –

Следом пашем,

Обо всём говорим –

Не о деле,

Дел таких натворим –

Заалеем,

А исправим, – как лунь,

Поседеем.
*
*
*
Эт’ запев в чешуе.

Ближе к делу!

Наш герой в забытьи,

Бредит девой:
– Поутру бирюзой

Жемчуг-росы.

Мы идём – ты и я –

По покосам.

Слышим трель соловья

В абрикосах.
На лугу я с косой

Сенокосной.

Ты с косою своей.

Ошарашен!
В омут твой с головой,

Словно, брошен.

Ты и я. Мы с тобой –

Оба боссы.

Ничего для себя

Мы не просим.
Только были б всегда

Эти росы,

В вечность вместе шагать

По покосам,

Чтобы видеть во сне

Русы косы,
На заре целовать

У берёзы.
*
*
*
То ли небыль, то ли быль

В полудрёме,

Но беснуется ковыль.

Аксиома:

Значит, точно

Быть беде!

Да вот только

С кем и где?

Что случилось?

И откуда вдруг ручей

Появился?

С чистой слёзною водой

Уродился.

Рыбки мечутся в воде,

Травы плачут все везде.

В чём тут дело?

Горы, будто, загрустив,

Стали ниже.

Ах! Любимой рядом нет!

Ненавижу

Злую поступь я с утра

Королевы!

У неё пойду искать

Нежность-Еву.
*
*
*
Мне эту сказку рассказал

Один почтенный аксакал…

Нам та неведома страна…

Бродила девушка меж скал,

Как тень, печальна и грустна,

Что взор пытливый там искал,

Наверно, знала лишь она.

Там у вершины, где валы,

Газели правили балы…
Сорвавшись резко со скалы,

Похожей темнотой на ночь,

Кружили горные орлы

И клекотали: – Дева! Прочь!

Тот клёкот деву не задел

(Возможно, был не очень смел),

И потому, и оттого

Остался вовсе не у дел.

Не слышит дева никого.

Вдруг чей-то голос прогремел:

– Уйди из царства моего!

– Ты почему такой скупец?

Кто ты, скажи мне, наконец!

Вчера пропал здесь мой отец! –

Вскричала дева на беду, –

Кто б ни был ты – старик, юнец,

Знай, никуда я не уйду!
– Да как посмела ты дерзить?!

Со мной, владычицей, шутить?

Я вижу – ищешь ты беды,

Как просто, глупая, разбить

Твои надежды и мечты.

Тебя придётся мне убить,

Похоже, захотела ты

В ущелье умирать на дне

Под камнем, лёжа на спине,

Больнее было чтоб вдвойне,

Себя сознательно губя.

Посмела ты перечить мне?!

Пеняй, земная, на себя!

Всё ближе, ближе страшный гул,

Злой ветер долу лес пригнул,

Свирепый, буйный ветер-Жар…

Девицу он в ущелье пнул.

Казалось, молотом удар:

Со злобой ветер вслед швырнул

Кусок гранита – страшный дар.

Упала дева на карниз.

За что схватиться… нету близ.

Блицкриг. Лишь покажу эскиз:

Спиной откинулась назад,

И тут же полетела вниз,

А сверху страшный камнепад

Обрушился. Благословил

На подлость дьявол. В гневе мстил.

В дубье попряталось зверьё

(Злой королеве леший льстил),

Круша живое и гнильё,

И вмиг навеки схоронил

В могиле каменной её.

И лишь немного погодя,

Тех мест обычаи блюдя,

По деве с нежностью грустя,

Когда угас последний луч,

Слезинки-капельки дождя

В горах родили чистый ключ.

На праздник, как всегда, Купала

Там молодёжь цветок искала.
*
*
*
Среди камней, застывших грудой,

Вдруг вырос розовый цветок.

Зовут его червонной рутой.

Откуда здесь такое чудо?

И как сумел пробить росток

Куски базальта и гранита?

Откуда столько здесь камней?

Девичья здесь судьба разбита.

Могила это. Знаменита

Она историей своей.

Недавно здесь погибла дева,

Попав под каменный обвал.

А имя девы было Ева.

Её сгубила королева,

Владычица хребтов и скал.

Отца отдать не захотела

Несчастной девушке она.

Не отыскали даже тела,

Червона рута вместо стелы

На день Купала расцвела.

В завале каменном девица.
Ручьём, сбегая на восток,

Забила чистая водица

Из чудо-родника – криницы.

Там вырос розовый цветок.

В то место юноша унылый

Взглянуть на камни приходил,

В слезах склонялся над могилой,

Лишился он невесты милой,

Был оттого и свет не мил.

Он в ночь Купала в час рассветный,

Тихонько галькою шурша,

Увидев в небе след кометный,

Объятый грустью беспросветной,

В которой плавилась душа,

И, никого не ожидая,

Понуро он к могиле шёл…

Стояла Ева молодая,

На лепестках цветка гадая,

Обняв рукой берёзки ствол…

Светилась ласкою улыбка,

Сияли радостью глаза…

– Неужли ты, златая рыбка?!

Нет, не обман и не ошибка,

Но и понять того нельзя…

Да неужель стоишь живая

С улыбкой доброю такой

Моя затворница Даная? –

Девица ж, тихо напевая,

Берёзку гладила рукой.

Дрожа от радости и страха:

– Жива ль ты, Ева? – он спросил, –

Жар-птица? Горемыка-птаха?

Промокла на спине рубаха,

И не осталось больше сил.

– Увы, я призрак, а не дева,

Одну надежду я таю:

Величества убавишь гневы,
Быть может, ты. У королевы

Назад жизнь вымолишь мою.

– Я помогу тебе, родная, –

Сказал ей юноша в ответ, –

Что делать мне, теперь я знаю.

Преграды, верь! я все сломаю.

Верну любимой белый свет.
*
*
*
Всё выше, всё трудней и круче
По скалам узкою тропой,

Хотя и был совсем измучен,
Взбирался юноша, а тучи

Кружили грозовой толпой.

Плато вот. Каменисто. Голо.
Остановился отдохнуть.

Со страхом смотрит рыцарь долу…

– Стой, где стоишь, – раздался голос, –

Вот здесь закончился твой путь.

И перед ним возникла дева

Необычайной красоты

(Но не сравниться деве с Евой!).

Ей парень в ноги: – Королева,

Осуществи мои мечты!

Слегка нахмурилась хозяйка:

– Зачем явился – знаю я.

Достойный юноша! Не зайка…

Не груб, как девушка твоя.

Ты без подробностей… давай-ка,

Мечта твоя, а не моя.

– Так почему же ты сгубила

Жизнь молодую низачто?

Скалой зачем её убила?

Его девица перебила:

– Есть основание на то:

Возможно, я, на самом деле,

Была тогда и неправа.

Мне не перечили доселе,

А потому меня задели

Покойной дерзкие слова.

Назвать меня юнцом и старцем?!

Я - королева высоты!

Так петь! И лучшею быть в танце?!

В могиле надо б ей остаться,

Но если очень просишь ты,

И не боишься подземелья,

То вот условие моё:

Пустяк! А для меня веселье…

Сумеешь перейти ущелье,

Верну тогда тебе её.
Вон, видишь вдалеке пещеру?

Оттуда и начнёшь свой путь,

Чтоб отыскать свою Венеру.

Но хорошо лишь то, что в меру,

Об этом тоже не забудь!

Сказала это и пропала,

Всё сразу замерло вокруг

В духовном таинстве астрала…

И только эхо в диких скалах

Носило долго странный звук.
Шагнул в пещеру парень смело,

Вокруг такая темнота!

Она, казалось, тоже млела…

И лишь у входа чуть белела

Тропинка. Уходила та

Вниз. Опускался в подземелье,

Где всё сильней сгущалась мгла,
И очень остро пахло прелью,

Капель для дьяволят – купелью.

Не это ли обитель зла?

И где-то там, в дали безбрежной
Гремел бушующий поток,

Рыча и воя тьме кромешной.

Как лучик света и надежды,

Тут вспыхнул розовый цветок,

Скользнул пятном по стенам белым

И разгорелся огоньком.

Его лучи – указки-стрелы.

И вот уверенно и смело

Пошёл наш странник за цветком.

Тропинка вниз вилась. Несложно

Спускаться кубарем до дна.

Но вдруг бессилье. Ты – ничтожность:

На дне поток. И невозможно

Преодолеть его. Стена

Воды с каменьями и ярой…

Но разгорелся вновь цветок,

И осветил луч ветхий, старый,

(Он показался божьей карой)

Из двух досок гнилой мосток.

Тут юноша, подобно зверю,

Перескочил в одном прыжке

Мосток. Глазам своим не веря,

Назло зловоннейшей виверре,

Увидел свет он вдалеке.

А вот и выход из пещеры.

Ещё ущелье впереди,

Но, если не утратил веры,

То не страшны тебе химеры,

Не бойся, юноша, иди.
Блуждая долго в дикой чаще,

Набрёл герой на ручеёк.

Там на волне из слёз блестящих,

Червонной рутой настоящей

Плыл нежный розовый цветок.

За ним по берегу крутому

Побрёл наш странник напрямик.

Картина каждому знакома:

Из-за кустов, подобно грому,

Раздался вдруг звериный рык.

Огромный тигр уже готовый

Убить его в березняке

И съесть добычу за здорово.

Зверь в лютой злобе, сдвинув брови,

Дышал уже невдалеке.

Вот рыжей молнией мелькнул он,

В испуге содрогнулся лес,

Уж пасть звериная зевнула…

Но из цветка вдруг полыхнуло

Пожаром пламя до небес.

Взвыл тигр, и вмиг его не стало,

Вновь серебром звенел ручей

(Богиня прелести ваяла),

И солнце радостно сияло,

Горя огнём своих лучей.

Как долго он бродил, кто знает?

Быть может, серая скала?

Любовь, быть может, неземная?

Но, наконец, тропа лесная

Его к поляне привела.

Ах, как забилось сердце часто,

И слёзы брызнули из глаз,

Как вожделенное ненастье.

Его судьба, любовь и счастье

Ждала давно в закатный час.

Следов в помине нет обвала,

Нагромождения камней,

Всё сгинуло, как не бывало,

Могила из камней пропала

А девушка теперь не в ней.

Она берёзкою стояла

И поджидала молодцА,

В руках платочек Ева мяла,

Улыбка ласково сияла,

Глаза большие в пол-лица

Горели тем особым светом,

Каким всегда любовь полна.

Кто полюбил, тому он ведом.

Тут сказке и финал. Поэтом

Вот так закончена она.
*
*
*
Шучу. Поверили? Напрасно!

Ну, надо ж чуть передохнуть…

Любовь шагает самовластно.

А это чудо так прекрасно!

Ещё хотел упомянуть

(Всё в этой сказке не напрасно)

О свадьбе, что везде гремела.

Светил на небе месяц ясный,

Всем улыбался Млечный Путь,

И птица счастья прилетела,

Со всеми пела а капелла,

Но всё ж не в этом сказки суть.
Здесь нет единого обмана

(Не знаю, было то гуманно?),

Но посаженным был Гвидон,

Дочь-королеву выгнал он.

На радость Еве, наконец,

На свадьбу прибыл и отец.

Гвидон же, поубавив гневу,

Велел, чтоб также пригласили,

И, наконец-таки, простили

Родную дочку - королеву.
Шёл пир в новёхоньком дворце -

Подарок славного Салтана.

Не позабыли о чтеце.

Но врать о том я вам не стану:

Тому мы пиру не мешали,

Ведь нас туда не приглашали.

А те, что это рассказали,

Там от рожденья не бывали.

Так правды в сказке - шерсти клок?

Судить не буду. Дал зарок.

Хоть сказка ложь, да в ней намёк,

Для умных он – большой урок.

Метки: Сказка, потомках, царя, Салтана