когда ноль голосов...

что говорить о бедах
за праздничным столом-

фанфарами Победы
прикроем тот разгром...
о подвигах без "Славы"
безвестных рядовых-

от Ельни до Бреслау*-

и мёртвых, и живых
*

(осада 13.2-6.5.45)
ИЗ ИНТЕРНЕТА

по-переписке
ГИБЕЛЬ МОСКОВСКОГО НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ

02-12-2001 № 248, 2 декабря 2001 г.
Гавриил Попов
(К 60-летию битвы под Москвой — версия)
Гавриил Попов — президент Международного университета (в Москве)
Решение создать 7 июля народное ополчение в Москве в составе 12 дивизий Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял 4 июля 1941 года. Казалось бы, российская история давала огромный опыт создания и использования народного ополчения. Я не вспоминаю времена, когда, собственно, вся армия была своего рода ополчением. После создания регулярной армии к народному ополчению прибегали в трудные для страны времена. Так, Александр I летом 1812 года своим манифестом поддержал инициативу смоленских дворян и объявил об организации трех ополченских структур: Московской, Петербургской и резервной.
Закон 1891 года определял ополченцев как граждан до 43 лет, способных носить оружие, но освобожденных от призыва в армию. В каждую роту ополченцев полагалось включать по два опытных кадровых солдата. В частях ополчения было по два начальника: избираемый ополченцами и назначаемый царской властью. Предусматривалось заблаговременное обучение ополченцев. Кстати, таким же обстоятельным было и законодательство об ополчении (ландштурм) в Германской империи тех лет.
На фоне такого наследства кажется странным все, что происходило с народным ополчением в 1941 году.
7 июля «отрапортовали» Сталину о наличии 12 дивизий, предусмотренных ГКО. Вряд ли сейчас можно установить, какая часть ополчения образовалась из добровольцев. Какая — из тех, кто не посмел отказаться от записи во время собраний своих коллективов (проходивших под присмотром представителей райкомов и, главное, НКВД). И, наконец, какая из тех, кого просто «взяли» на улицах.
8 Москве только что созданные части народного ополчения вместо военной подготовки сразу же — всего через четыре дня — были отправлены рыть окопы и строить оборонительные сооружения.
Секретарь Куйбышевского райкома ВКП(б) Шахова писала в МГК, что при отправке районной дивизии народного ополчения 12 июля 1941 года на строительство оборонительных сооружений «дивизия выехала без оружия. Обмундирование дали бывшее в употреблении, ботинок вообще не дали, поэтому ополченцы поехали кто в чем был обут: в белых туфлях, тапочках и т.д. Дивизия работала по 12 часов в сутки. Обучение не производилось, и к боевым действиям не готовились».
Еще справка — о ленинградской дивизии народного ополчения: «На 7—8 июля никакого оружия в дивизии еще не было… военная учеба производилась исключительно по линии строевой, а также политической подготовки», Переводя на простой язык: маршировали и слушали речи. Закономерен итог, отмеченный штабом 33-й армии: «Из винтовок стреляло 35 человек, упражнение выполнили только 6;.
Помимо отсутствия обучения ополчение страдало и от отсутствия оружия. ‘При выезде на боевые рубежи части дивизии имели 245 винтовок и 13600 патронов». При численности одной дивизии народного ополчения в среднем 9—10 тысяч человек — это означало 1,5 патрона на бойца.
Но и там, где оружия было больше, — что это было за оружие! Рабочие и истребительные батальоны, насчитывающие 30 тысяч бойцов на 24 октября 1941 года, имели 5569 винтовок, из которых польских было 2312, французских — 1489, русских — 1249, английских — 42, канадских — 201, немецких — 152. На многих винтовках вообще не было мушек. Патроны одних не подходили к другим.
Личное. Рассказ преподавателя экфака МГУ .А.Соколова.
«Я записался в ополчение прямо на собрании. Нас сразу отправили на пункт формирования районной дивизии. Затем — на рытье окопов. На работах ничему не обучали. Оружие выдали, уже отправляя на фронт. Большинство впервые взяло в руки винтовку. Стрелять умели единицы. Но, к счастью, до боев у нас оказалось несколько дней. И за это время мы учились разбирать винтовки, заряжать, стреляли по мишеням на деревьях в лесу. Думаю, что именно эти занятия спасли наш полк. Мы открыли огонь, отбили немецкую атаку, сумели организованно отступить».
Возникает масса почему? Почему не обучали народное ополчение? Почему вместо оружия вручили лопаты? Почему в ополчение везли винтовки чуть ли не из музеев?
Не хватало винтовок? Но перед боем их вдруг оказывалось достаточно. Значит, дело не в нехватке винтовок. Дело в чем-то другом. И, не поняв этого другого, мы не поймем судьбы московского народного ополчения.
Инициатива его создания принадлежит московскому руководству. Но выяснилось, что Сталин вовсе не в восторге от этой идеи. Сталин умел мыслить масштабно. И главную опасность в неудачный начальный период войны он видел не в немцах.
В дни празднования Победы в мае 1945 года он позволил себе весьма нетипичную для него откровенность: «Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит наш покой» (И.В.Сталин. Соч. т. 15, стр. 228).
Понятно, что думавший о такого рода опасности вождь не мог не анализировать, откуда же она может появиться. Органы безопасности он не подозревал — они по уши в крови. Окружение? Та же история, что и с органами, плюс ответственность за неготовность страны к войне. Армия? Позорно отступает. Оппозиции нет, всех взяли еще до войны. Остается среднее звено самой партии — райкомы и горкомы. В Ленинграде и особенно в Москве. Прежде всего в Москве. Не создают ли в виде ополчения претенденты на новое правительство России вооруженную базу для себя?
Сталин хорошо помнил судьбу Николая II, вооружившего на свою голову в ходе Первой мировой войны миллионы крестьян и рабочих. Он, конечно, помнил, как российская диктатура пролетариата выбросила лозунг всеобщей вооружения на свалку и пришла к другой системе: вооружать меньшинство для насилия над безоружным большинством.
Был еще один фактор, определявший отношение Сталина к народному ополчению. Армия формировалась путем тщательного смешивания призывников из разных регионов. Контроль за разнородной массой был облегчен: и для командиров, и для комиссаров, и для органов безопасности. А народное ополчение составляли люди, ми знавшие друг друга. Со своими авторитет формальными и неформальными лидерами, структуры, получив оружие, могли стать опасными.
Сталин не мог не помнить, что именно Красная гвардия, сформированная в 1917 году в Петрограде по схеме, аналогичной московскому ополчению, сыграла решающую роль как во взятии большевиками столицы России под свой контроль, так и в свержении Керенского. Были ли у московских руководителей, выдвинувших идею ополчения, намерения, соответствующие опасениям Сталина? Думаю, что были, все умело было представлено как традиционное стремление отличиться перед Сталиным.
Первое, что бросается в глаза: МГК решил формировать ополчение задолго до появления опасности для Москвы — в конце июня 1941 года. Как раз тогда, когда стало ясно, что руководившая долгие годы страной сталинская группа, обещавшая вести войну на чужой территории, обанкротилась, а Сталина несколько дней даже не видно и не слышно.
Московское руководство состояло из лиц, не обремененных прямой ответственностью ни за коллективизацию, ни за террор 1937 года. Это были «молодые волки». И они не могли не думать о своей судьбе.
Кроме того, лидер московского партаппарата А.С.Щербаков явно имел свою концепцию ведения войны. Это он был одним из главных авторов патриотических идей освобождения от «еврейского засилья» и т.д. Правда, термин «Великая Отечественная война» предложил не он, а митрополит Московский и Коломенский Сергий.
Если уж не политик, а ученый В.И.Вернадский — как видно из его дневниковых заметок — думал о проблеме нового правительства, то как об этом мог не думать тот же Щербаков? Ведь был пример Ленина — Брестский мир, Отдать, как в 1918-м, немцам всю Прибалтику, Украину с Белоруссией, весь Кавказ и сохранить собственно Россию. Эта ленинская идея 1918 года, идея спасения советской власти в России ценой отказа от всех «нерусских» частей страны снова возродилась в 1991 году — ради спасения власти номенклатуры и за ту же цену. Тем более эта идея не могла не возникнуть в головах великорусской, прежде всего московской, номенклатуры 1941 года. Но для этого надо было сталинское руководство заменить. Сделать это с сотней тысяч вооруженных ополченцев дело вполне реальное.
Возможно, Сталин, с его интуицией, что-то чуял, а возможно, о каких-то разговорах ему донесли. И Сталин начал действовать. Сначала, в своей речи 3 июля Сталин вроде бы поддержал инициативу москвичей по созданию народного ополчения. Но тут же сделал многозначительное пояснение: ополчение надо созывать там, где складывается угрожающая ситуация. Получалась странная картина: пока «угрожающей» ситуации нет, не стоит формировать ополчение. А когда она возникнет, обычно уже поздно что-то серьезное делать.
Московские начальники поняли, что Сталин о чем-то догадывается. Они знали, что со Сталиным шутки плохи. И они, учуяв неладное, насмерть перепугались. И в панике начали «корректировать» свой почин.
Во-первых, все ополчение не остается в столице, а немедленно, сразу же, уезжает из нее на рытье окопов. Как известно, в 1917 году Красная армия категорически отказывалась куда-то выезжать из Петербурга — чтобы ни творилось на фронте. А тут пошли на выезд.
Во-вторых, никакого оружия мы у ГКО не просим. Мы обойдемся внутренними резервами, которых, как хорошо знал Сталин, не было. При другой обстановке Сталин вряд ли бы удовлетворился такой «корректировкой», уж он устроил бы резню в московском руководстве. Но враг у ворот, и пришлось сделать вид, что успокоился.
Сталин не был бы Сталиным, если бы он не подстраховался. Судя по всему, армейское командование получило приказ при первом же поводе двинуть ополченцев подальше от Москвы и бросить их в первую же «мясорубку», использовав в качестве пушечного мяса. Так ополченцы оказались за сотни километров от Москвы, под Вязьмой.
Но МГК помешал мстительному Сталину «перемолоть» в боях вступивший в ополчение актив московской организации. Всего записались 140 тысяч ополченцев. На рытье окопов надо было выставить 120 тысяч. Явились»на окопы» только 90 тысяч. 50 тысяч «не явившихся» — это очень много. Каждый третий. Но, как ни странно, с этим никто не разбирался, никто (из уклонившихся и из начальства) не был наказан. Это в те времена!
Напрашивается мысль, что это по негласному указанию МГК из ополчения срочно было «уведено» 50 тысяч «своих», в основном аппаратчиков и активистов. Для размещенного в Москве в качестве «резерва» МГК ополчения эти 50 тысяч были очень нужны, а вот с лопатами.им делать было нечего. Взамен МГК и РК начали искать «пополнение» на улицах Москвы.
Личное. Рассказ отца моей жены, Василия Ивановича, кадрового рабочего, мастера одного из оборонных заводов Москвы:
«Людей хватали на улицах Москвы и отправляли в ополчение. За рабочими охотились прямо у проходных заводов. Ни с бронью, ни с чем не считались — «у нас приказ -всех в ополчение». Я был одним из лучших сварщиков завода. Директор запретил мне и сменщику выходить с завода, чтобы нас не отправили в ополчение… «У меня завод оборонный, мы ремонтируем танки. Без сварщиков ничего не получится. Рыть окопы смогут и без вас». Так мы и спали прямо в цехе до конца декабря 1941 года».
Примечательна судьба А.С.Щербакова. Уже в 1941 году, его, казалось бы, находящегося на сверхответственном посту первого секретаря МК и МГК, одновременно назначают начальником Совинформбюро, а в 1942 году — секретарем ЦК ВКП(б) и начальником Главного политического управления Красной Армии. Его явно постепенно «нагружают», чтобы появился повод для перемещения с поста лидера Москвы. Но его переместили радикально — в 1945 году он умирает в возрасте всего 44 лет. Известно, что смерть не щадит и молодых, но не менее известно и то, что Сталин никогда и ничего не забывал и щадил нисколько не больше смерти.
Во что обходились бои ополченцам, ставшим объектом интриг Сталина и МГК, видно из таких цифр. На 27 октября 41-го года в 110-й дивизии народного ополчения осталось: в составе одного полка — 220 человек, второго полка — 280 человек и третьего полка — 691 человек. Теперь уже винтовок хватало на всех.
Личное.Рассказ чудом уцелевшего товарища моего отца о Тимирязевской академии:
«Дивизия наша почти сразу же попала в окружение. Немцы нас в плен не брали: считали, что ополчение состоит из комиссаров, евреев, кадровых рабочих и российских интеллигентов. Никто из них не будет нужен победившей Германии, ведь ей нужен будет только рабочий скот для работы под присмотром немецких надсмотрщиков».
Потери народного ополчения в московской битве были столь грандиозны, что пять дивизий вообще пришлось расформировать — в каждой из них осталось по несколько сотен, а то и десятков бойцов.
Боюсь, что и о почти поголовной героической гибели пяти дивизий московского народного ополчения под Вязьмой, и о причинах этого на нынешнем юбилее не вспомнят.
Сколько всего погибло ополченцев? Каждый второй? Три из четырех? До сих пор не сказано. На совести Сталина, московской партноменклатуры и военного командования лежит необоснованная объективными факторами, беспрецедентная по масштабам гибель десятков тысяч лучших людей Москвы. За это никто не ответил до сих пор.
Бывает, что косвенные свидетельства говорят о многом. Так и с народным ополчением. Вот дивизия, награжденная орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Суворова. В летопись Отечественной войны она вошла под именем «Городецкая», получив это название в 1944 году. Но вы не обнаружите за этим названием первоосновы этой дивизии — а ведь это дивизия народного ополчения Ленинградского района города Москвы.
173-я стрелковая дивизия сражалась под Сталинградом. 56 бойцов и командиров дивизии за форсирование Днепра стали Героями Советского Союза. За образцовое выполнение боевых заданий дивизии присвоено звание «77-я гвардейская». Она награждена орденами Красного Знамени и Суворова и получила название «Черниговской». И опять-таки нигде не отмечено, что это дивизия народного ополчения Киевского района.
В общем — ни одна дивизия народного ополчения Москвы не сохранила своего имени. Такое не может быть случайностью.
Хотя теперь в Москве есть и улица Народного Ополчения, есть памятник ополченцам, хотя издана еще четверть века назад хорошая книга «Ополчение на защите Москвы» — полная правда о московском народном ополчении еще ждет своего часа.
Оцените статью
(0 голосов)

Метки: когда, ноль, голосов