run!

Так поезд срывает с рельс одичавший рок,
разбиваются стекла, а за стеклами — тьма и смог,
Ты идешь по первой попавшейся из дорог,
чертовых затерянных волчьих троп.
Вот ты бежишь сотни лет, и ни берега впереди,
ни фонаря, ни пристанища, ни даже клочка земли,
чтоб тебя, разбитую, пережившую, убрали цветами и погребли.

«Духи странников, травы лекарей, что же вы меня не уберегли?»
Ты бежишь сотни зим, ног не чувствуя под собой.
Силуэты, места, маяки, города рассыпаются мутной золой,
распадаются в пыль.
Только есть одно «но»: эта тень за спиной.
Твой палач, и судья, и конвой.
На одну из дорог Тень поспеет первой, душа моя.
Улыбнется как хищник, из-за пояса вынет нож.
Ты бежишь, и отчаянье порождает новую ложь:

«Если ты бежишь — ты живешь».
Тень смеется.
Ты уже давно

не живешь.