Любовь и времена года! Проза-3

ЛЮБОВЬ И ВРЕМЕНА ГОДА!проза-3

СОДЕРЖАНИЕ:

1).ЛЮБОВЬ И ЗИМА! День рождения на льдине!ужастик,рис автора.

2)ЛЮБОВЬ И ВЕСНА! Терский хребет! армейский ужас, фото автора.

3)ЛЮБОВЬ И ЛЕТО! Агроном поджареный! сексъюмор, фото автора

4)ЛЮБОВЬ И ОСЕНЬ! Про волка и зайца! Сексужас, рис автора.
СБОРНИК "УЖАСЫ!!!"

(Сборник "Приключения!")(2 рец.)

(Сборник "Любовь и море!"
ЛЮБОВЬ И ЗИМА!http://stihi.ru/2012/12/20/5438
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НА ЛЬДИНЕ! рисунок автора

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ: http://stihi.ru/2012/08/10/4
Владимир только прошлой весной демобилизовался со срочной службы из армии. Познакомился с соседом, который был значительно старше его по возрасту, где- то сорок- какого-то года рождения, короче в отцы ему годился, тем более, что его отец давно трагически погиб. Мужик был слегка полноватый, но очень активный, как он сам про себя говорил – молодой пенсионер! Его хватало и на дачу, и на рыбалку и на охоту. Однажды зимой в феврале он говорит:

-Хочу поехать на подлёдный лов на Цимлу (это значит на Цимлянское море). Чего моя «Нива» зря в гараже простаивает. Мне рассказали рыбаки где, как и что. Короче километров 80 от нас! ( а жили в самой южной точке г.Волгограда-Заканальи, т.е. за Волгодонским судоходным каналом).У тебя в субботу выходной. Не хочешь составить компанию? У меня всё для тебя есть необходимое: удочки, валенки, только одевайся, как можно теплее. А потом вечерком вернёмся, да со свежей рыбкой мой день рождения отметим. Как ты на это смотришь?

-Весьма положительно!- ответил Владимир, потому что имел авантюрную жилку.
- Тем более, родина моя казачья на дне Цимлянского моря! Надо родным местам поклониться!-говорит сосед,-Когда канал и Цимлянскую ГЭС построили, станицу мою морем затопили!

-Так и мои предки казачьих кровей! Наверно полезно с донской водой пообщаться! Может быть Дон признает во мне казака!- ответил Владимир.
Приехали на место, проехав
казачью станицу Нижний Чир, спустились на берег. Были там следы машин и на лёд, но Петрович (так звали соседа) не стал рисковать, а оставил машину на берегу . Тем более, что были сомнения в прочности льда – зима была какая-то «круженная»: сначала морозы, потом оттепели. Отошли они от машины по льду метров пятьсот. Рыбаки были на льду, но не слишком много и разбросаны были на большом расстоянии друг от друга. Рыбаков было мало видимо потому, что им с погодой довольно таки не повезло. С берега дул пронизывающий ветер, хотя мороз был незначительный или даже около нуля. Спустя где-то час, Петрович поймал леща около килограмма весом, потом сазанчика килограмма на два. Хорошо, что он предварительно, после бура расширил свою лунку, а Владимир не стал, потому что не очень надеялся на успех, но вдруг поплавок в его лунке безжизненно лёг на воде. Он потянул, леска свободна. Он сказал об этом Петровичу. Он подумал и сказал:

-А, ну, вытаскивай!

Владимир стал выбирать леску из воды и почувствовал какое-то сопротивление, а потом, вроде как,
и рывок почувствовал и сказал Петровичу об этом. Тот взял пешню и подошёл.

-Есть!-закричал Владимир,-Точно, есть!

-Подтаскивай и хватай за жабры, а то об лёд упрётся и рванёт!-сказал Петрович.

Из лунки показалась морда леща и Владимир успел схватить его одной рукой за жабры, а Петрович стал расширять лунку. Лещ попался удачный.

-Как хорошая сковородка!- сказал Петрович, - Вот это твоё боевое крещение! На жарёху и на уху у нас с тобой уже есть! Хоть бензин оправдали! Ещё часок посидим и будем трогаться, чтоб засветло на
трассу выехать. Одни мы с тобой остались. Неудачный день сегодня. Это конечно не улов. Мне рассказывали: по десятку лещей и сазанчиков привозили рыбаки и народу было-море. А вон видишь, сколько лунок старых?

Да лунок было – одна на другой. Вдруг, какой-то шум непонятный прошёл, как будто пролетел самолёт с заглушенным двигателем. Петрович внимательно посмотрел по сторонам, потом как-то растерянно сказал:

-Вовка! А мне это не нравится… Что-то подозрительно! Слушай , давай собираться, а?

Владимир посмотрел по сторонам. Первая удача его заинтриговала, появился азарт.

- Да, ну, Петрович! Сказал часик, значит посидим часик!

-Вовик! Нехорошо у меня на душе! Звук этот подозрительный! А ну-ка, сбегай трусцой в сторону берега! Давай успокоим душу! Сбегай – разогрейся, а я за удочкой посмотрю.

Владимир попробовал трусцой, но в валенках "трусца" получалась плохо, и он пошёл быстрым шагом. Пройдя метров пятьдесят, он вдруг остановился, как заворожённый, потом побежал вперёд, потом, круто развернувшись, побежал назад и заорал:

-Петрович! Атас! Нас оторвало, уносит! Мы не успеем собраться! Уже не перепрыгнем! Метра три уже!

Петрович всё бросил и помчался к Владимиру. Оба подбежали к трещине… Замерли! Петрович окинул взглядом неблизкий берег. Правее в сторону посёлка удалялась тёмная фигура последнего рыбака.

-Помогите! – заорал Петрович,- А ну, давай вместе. Три, четыре: По-мо-ги-те!- заорали уже вместе.

Удаляющийся мужик, кажется, обернулся и посмотрел в их сторону, но продолжил путь, отвернувшись. Может быть, зрение было плохое, а может быть душа гнилая. А, вообще-то, ветер относил их вопли обратно, а трещина уже была метров пять.

-Вовка! – сказал Петрович,- Беда! Надо прыгать в воду! Быстро, по- солдатски раздеваемся , бросаем одежду на ту сторону и плывём!
Они стали быстро раздеваться. Владимир разделся первым, бросил валенки, связал ремнём одежду, изо всех сил бросил на ту сторону, сел на край льдины, опустил в воду ноги, но край обломился и он, вскрикнув, оказался в воде обратив полные ужаса глаза к Петровичу.

-Плыви!- заорал тот. И Владимир, через силу оторвавшись от края льдины, быстро брассом поплыл. Петрович связал одежду, размахнулся изо всех сил бросил, но она шлёпнулась позади Владимира, достигшего того края льда.

-Вовка! Подбрось одежду на льдину!- крикнул он.

Владимир, со взглядом полным ужаса, обернулся, схватил и подтащил к льдине ком одежды Петровича, вытолкнул его на льдину, подтянулся о край льдины и хотел выбросить на неё одну ногу, но край обломился и Владимир ударившись о льдину лицом, оказался в воде. Схватившись вновь за край льдины, он опять попытался подтянуться, но уже осторожно, а льдина тут же открошилась вертикально. Лёд от плюсовой температуры принял иглистую структуру. Он мог держать в массе, а край крошился. Владимир обернулся к Петровичу:

-Я не могу! –сказал он, прерывисто дыша.
Петрович потоптался на месте и сказал:

-Плыви сюда! Я вытащу!

Владимир поплыл, уже не брассом, а скорее всего по-собачьи, потому что силы оставляли его. Едва коснувшись края льдины возле Петровича и захлёбываясь, он сказал:

-Я уже не вылезу…

-Куда ты денешься! –сказал Петрович, лёг на живот и протянул ему руку. Тот подал бессильную руку , Петрович схватил её мёртвой хваткой и потащил бы, но он тащил себя к краю льдины, а Владимир оставался на месте. Вдруг край льдины под Петровичем затрещал и стал отваливаться. Он бросил руку Владимира, отскочил назад и Владимир скрылся под водой. Петрович растерянно смотрел на воду, но вот Владимир вынырнул.

-Вовочка!- запричитал Петрович,- Подержись за край льдины, я за пешнёй сбегаю.

Владимир кашляя, бессильно положил ладони на край льдины, а Петрович галопом помчался к месту рыбалки, сияя своими семейными трусами с розочками на синем фоне. Вернулся быстро, воткнул одним ударом пешню в рыхлый лёд в метре от края, взявшись за неё левой рукой, правой схватил немощную руку Владимира и потащил.

-Не могу…- промычал Владимир.

-Ногами!- заорал Петрович, - Бултыхай ногами сильнее! Поднимайся! – и потащил Владимира изо всей дури, выпучив от натуги глаза и обдирая об край льдины голый живот Владимира, который тоже изо всех сил молотил по воде ногами, приподнимая тело в горизонт. Владимир оказался на льдине, но Петрович продолжал оттаскивать его от края, ещё не веря в успех…

Они оба, хрипло дыша, лежали на льду, как два тюленя. На одном «тюлене» были трусы типа плавок, на другом - синие семейные в красивых розочках. Петрович опомнился первым:

-Вставай! Выжми трусы! Растирайся!- командовал он.

- Не могу!... – простонал Владимир.

-Надо! Надо шевелиться! У нас другого выхода нет! Давай ещё попробуем поорать! Давай хором!

-По-мо-ги- те! По-мо-ги-те!- и так кричали, пока не посадили глотки. Ветер относил их голоса назад от берега. Ветер был противный, хотя мороза не было. Владимира колотило крупной дрожью.

-Шевелись! Отжимайся!И молись!Вовка!Молись! -хрипел, приказывая Петрович.

-Бесполезно!- хрипел в ответ Владимир блуждая ошалелым взглядом вокруг.

-Я сказал!Молись!Понял?

Петрович подошёл хлестнул его открытой ладонью по спине. Владимир ещё больше ошалел и отскочил от Петровича, а тот, наступая на него, хлопал и хлопал куда попало, догоняя и опять хлопая по всем частям тела.

-Понял? - опять спросил Петрович.

-Понял!- простонал Владимир.

-А теперь ты меня, да посильнее, по всей спине! Только я от тебя убегать не собираюсь! Давай! Работай! – приказал Петрович.

И Владимир начал «работать» изо всех сил обхлопывая Петровича со всех сторон.

-И надолго нас вот так хватит?- спросил Владимир с сомнением, подпрыгивая на месте.

- Так что мы не казаки что ли? Это нам проверка на вшивость! Только не прыгай, а то льдина треснет!
Владимир вздрогнул, как будто его током ударило.

-Приседай, отжимайся! Но не прыгай!-сказал Петрович.

-У меня пальцы ног смертельно замёрзли! Как же не прыгать?

-Иди сюда!- сказал Петрович, садясь задницей на детские санки, которые были взяты, как сиденье для Владимира, - А ты садись на мой «рундук»! – это ящик с рыболовными принадлежностями на котором сидел Петрович.

Владимир сел напротив Петровича на «рундук».

-Давай сюда ноги!- скомандовал Петрович и сняв с его ног носки бельевые с шерстяными, взяв босые ноги Владимира прижал их к своему выпуклому животу, - Ну как, грелка? Хорошо, что я свои валенки не успел перебросить через трещину. Будем по очереди греться в них.
Между прочим, начинало темнеть и на том, удаляющемся берегу появились огоньки. Скрылся вдали железнодорожный мост через Цимлянское море, определяющий его начало, а впереди было открытое море.
– Километров сто до Цимлянской ГЭС!- сказал Петрович,- Надо Богу молиться, чтобы льдину в сторону снесло. Если вдоль пойдёт, сто километров не выдержать.
Так, проявляя чудеса изобретательности они добывали температуру из собственных тел, то качая пресс через детские санки, то толкаясь плечами, то, безжалостно хлестая друг друга по всем частям тела. Петрович даже разрешил Владимиру использовать его выпуклый живот в качестве боксёрской груши, демонстрируя ещё сохранившийся пресс. Потом в том же качестве разрешил использовать его ягодицы. Даже поели, прихваченные из дома бутерброды и, как-будто, силы появились ещё немного. Стемнело совсем, но впереди показался огонёк и через час он стал довольно таки близко. Появилась хоть какая-то надежда. Они продолжали «качаться» из последних сил, но голова всё время была повёрнута к этому огоньку, а где-то ещё через час впереди стало казаться что-то чёрное, наподобие берега… Да! Это был обрывистый берег. Чуть проглянувшая на мутном небе луна убедила в этом. Спустя ещё час увидели при прояснившейся луне, что под этим берегом громоздятся страшные торосы – ледяной «бурелом» . Дело в том, что упрятать под лёд такую волнующуюся площадь для мороза задача очень не простая. Волнующаяся вода ломала лёд и сгоняла его к берегам нагромождая и нагромождая ледяные дворцы и горы и ледостав длился чуть ли не до нового года.
Послышался треск, значит, их льдина коснулась и трётся о прибрежную льдину. Это может кончиться чем угодно! Может треснуть их льдина. Они взяли санки и рюкзаки и поползли в сторону берега.

-Не забывай!- сказал Петрович, - Бойся края льдины! Он крошится!

-Да, уж не забуду!- прошипел Владимир, - Давай, по-пластунски ползти, чтобы вес распределить.
Трещину они преодолели, хотя льдина шла, ломаясь и ломая ту, прибрежную льдину. В темноте это было просто чудо! Но они всё-таки оказались на прибрежной льдине, за которой были страшные торосы, а сил оставалось чуть-чуть. Казалось, эти торосы не кончатся никогда. Преодолевать их даже в одежде невероятно тяжело, а голым… Рюкзаки и санки пришлось бросить. Наконец они оказались на земле! Они готовы были её целовать! Но зря радовались… Берег был высокий и обрывистый. Земля была слегка оттаявшая, потому что этот обрыв видимо был развёрнут к югу, а солнышко иногда появлялось, а морозов давно не было. Грязь оползала под ногами и они скатывались назад, сами превращаясь в куски грязи. Вот тебе и февраль месяц! Однако в ночь стало подмораживать, покрывая грязь опасной коркой льда, режущей руки и ноги.

Может быть, где-то рядом есть пологий подъём, но ведь темно же. Ничего не видно ни вправо, ни влево.

-Эх! Рюкзаки не взяли! Там нож у меня хороший! А назад через торосы невозможно даже представить! - простонал Петрович.

- Так!- сказал Владимир, - Снимай валенки! Я полезу через торосы назад! Другого выхода нет! Мои носки шерстяные уже расползлись!

Владимир, уже имея опыт, слазил туда и обратно довольно быстро – за полчаса и принёс нож, одев на спину рюкзак.

-Рюкзак хоть мокрый, но от ветра прикрывает. – объяснил он Петровичу.

Стали копать ступеньки в обрыве, по очереди, меняясь и наконец, выбрались наверх.
Огонёк, оказывается, был совсем не близко и почему-то один – одинёшенек. Петрович попросил похлестать его по замерзшей спине.

-Да я тоже не прочь! – сказал Владимир, - Но руки-то в грязи!

-А что делать?- сказал Петрович, - Иначе за нас никакие врачи не возьмутся! Давай!

Отхлестали друг друга безжалостно по всем возможным частям тела и запыхавшиеся пошли.

-Сейчас отдышимся и трусцой! Да Петрович?

-Я не могу!- еле шевеля ногами,
ответил тот.
Между прочим, прибрежная целина кончилась и началось перепаханное поле. Может быть рядом шла нормальная дорога, но в темноте не видно… Спотыкаясь, падая, поднимаясь, они шли на огонёк, который уже по горизонту стал расплываться в строчку…вместе со слезой.

Наконец, услышали лай собаки. Этот злобный лай им показался ласковой песней. Они опустились на четвереньки и поползли к какому то строению… Откуда-то пахло скотным двором и печным дымком. Наверное, овцеточка. Собака лаяла, но отступала от каких-то непонятных четвероногих существ… голых и грязных, не похожих на людей. Скрипнула дверь, кто-то вышел на порог.

-Дункан! Ты чего лаешь? Не волки?- спросил девичий голос.

-Помогите!- прохрипел Петрович, но лай собаки заглушал его хрип.

-Помогите!- прохрипел Владимир и был услышан в промежутке между лаем.

-Ой! Кто там? У меня ружьё!- сказала девчонка.
-Помогите!- хрипели оба, подползая к порогу, а собака при хозяйке пыталась зайти сзади и тяпнуть кого-нибудь исподтишка.
Девчонка поймала собаку, зажала ей пасть.

-Кто такие? – и вдруг, рассмотрев при свете из окна, шарахнулась назад к ступенькам.

-Мы с моря! Со льдины!- прохрипел Петрович.

-Бо - же мой! – воскликнула в ужасе девчонка,- Мама! Сюда!
Их затащили в дом, но они увидев печку, глядя на неё дурными глазами поползли к ней…

-Тихо! Стойте! Она раскалённая! Не подходите!- кричали женщины, но эти два грязных существа, были невменяемые. Их избитые руки не чувствовали боли… Их оттащили от печки положили на полу, накрыли бараньим тулупом. Они, лёжа на половике из бараньих шкур, под тулупом, корчились, дрожали , стонали, прижимаясь друг к другу спинами. Сквозь угасающее сознание, они слышали наставление матери, даваемое девчонке:

-Евдокия! Беги на хутор! Там есть один телефон! Позвони участковому расскажи, что рыбаки с той стороны на льдине приплыли! Скажи: голые в одних трусах! Пусть фельдшера прихватит! Пусть для сугрева чего возьмут, а то они кончатся тут! Я буду воду греть! Надо же их обмыть!

-Не надо мыть! Не трогайте! Дайте согреться!- хрипели два чудища из под тулупа.

Через час девчонка приехала на мотоцикле с участковым и фельдшером. Растолкать спящих было почти невозможно, но фельдшер сунул им под нос нашатырь и они, осоловело оглядывая окружающих, стали приходить в себя. Фельдшер сделал им уколы антибиотиков, дал таблетки, но сказал, чтобы утром выпили.
Их прямо грязных усадили за стол, дали в руки по алюминиевой кружке самогона:

Участковый тоже взял в руки стакан :

-Давайте вздрогнем! Будем считать, что сегодня у вас день рождения! – и хотел опрокинуть стакан в свой организм, но Владимир, криво улыбаясь распухшим от удара о льдину лицом, прохрипел:

-Стойте! Петрович! А ты слово сдержал! Вот мы и празднуем твой день рождения! Поздравляю!

Губы у Петровича задрожали, и он прохрипел в ответ:

-Прости меня Вовка! Спасибо за поздравление! Это нам казачье крещение!С Богом!- простонал он, слёзы покатились у него по лицу и он, стуча зубами об алюминиевую кружку, выпил .
У Владимира тоже слёзы навернулись на глаза, но он, глянув на девчонку, опустил голову,
тяжело засопел, хрипло сказал:

-С Богом!- и махом выпил кружку крепкого самогона.

Девчонка подошла к нему с мокрым полотенцем и ласково сказала:

-Можно я тебе лицо вытру?

-Не надо!-сказал Владимир мотнув головой, - Я сам! Оно у меня о льдину разбитое!

-Я вижу! Я тихонько!- сказала она и, взяв его одной рукой за затылок, осторожно протёрла ему лицо.

-О-о-й!- хрипло простонал Владимир,- А всё-таки хорошо!- и опустил голову девчонке под пышную грудь. Она, улыбнувшись, отстранилась, продолжая вытирать Владимиру плечи. Он взял у неё из рук полотенце и, глядя на неё с улыбкой, спросил:

-А сколько же тебе лет?

-А что за любопытство?- спросила девчонка, смущённо улыбаясь.

-Жениться хочу, а в городе не на ком!

-Да не надо говорить так! Там у вас такие свиристёлки, что сами на шею запрыгнут!

-Так вот такие, как раз, и не нужны!- усмехнулся Владимир и его поддержал ухмылкой жующий Петрович.
Участковый налил по второй кружке и сказал:

-Нашей Евдокии шестнадцать лет и она у нас на вес золота! Таких мы даром не отдаём!

-А кто ж сказал, что даром! Найдём, чем заплатить! Работа есть и руки не к заднице приделаны! А ты, милая Евдокия, запомни! Ты моя спасительница! Я к тебе приеду свататься! Ты моя Ева и к тебе сегодня, в чём мама родила, пришёл твой Адам! Это не случайность!

-Адам? Так больше на хрюшку был похож!Аж собака перепугалась!- ответила Евдокия.
Все засмеялись, уже заметно захмелев. Участковый сказал:

- Всё! Ещё по единой и падайте! Утром приедем, привезём вам "бэушную» чистую спецовку, оденем и поедем в город!

-Нам не в город! А за город надо!-сказал Петрович, -На том берегу моря моя машина стоит и в ней деньги. Я бензин вам полностью оплачу и на обратную дорогу вас заправлю не только бензином, но и водкой за наше спасение!

-Ладно!- засмеялся участковый, - Если только она вас там ждёт, ваша машина!
Утром их еле растолкали с применением нашатырного спирта, но увидев улыбающуюся Евдокию, Владимир тяжело, но встал. Она подошла к нему, потрогала лоб и сказала:

-Вам к фельдшеру надо! Это вам даром не пройдёт...

-Да!- согласился Владимир, - чувствую слабость в коленках, как при температуре.

-Может, остались бы?- спросила с надеждой в голосе Евдокия, - Мы привезём опять нашего фельдшера!

-Спасибо!-сказал Владимир, -Там дома с ума мать сойдёт! Спасибо! Дома будем лечиться! А к тебе, моя Ева я всё равно приеду! Будешь ждать?

-Да, уж! Больше и делать нечего! И мамке помогать надо и в школе я ещё учусь в девятом классе! Так что рано ещё женихаться-то!- и при этом смущённо улыбалась.

До скорого свидания, моя Ева!- сказал Владимир, садясь в машину. У девчонки навернулись на глаза слёзы и она убежала в хату.

ПОСТСКРИПТУМ:Владимир сдержал слово и не забыл Евдокию в городских заботах. Они приехали с Петровичем на его «Ниве» с кучей гостинцев, как только вышли из больницы. Поженились Владимир и Евдокия, едва она закончила школу. День рождения на льдине даром не прошёл для Владимира.Казачьи корни испытание водой Дона выдержали, а Господь Бог наградил казака. Живут они счастливо, детей трое и уже взрослые.

Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2010 г.
ЛЮБОВЬ И ВЕСНА!

ЗИМОЙ Я В ТЕРЕКЕ КУПАЛСЯ!http://stihi.ru/2012/07/31/8406

Зимой я в Тереке купался! -фото автора
Зимой я в Тереке купался!

Казалось в нём был кипяток…

И я бы в то поверил, но

Обломки льда тащил поток!
Вода была температурой

Ниже нуля, скажу вам точно-

Бежала так, как будто ей

На поезд надо было срочно!
Плескал мне Терек «кипяток»-

Весь свой кавказский темперамент,

Так что кружил вокруг меня

Кавказских гор и скал орнамент!
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, 2009 г.

ТЕРСКИЙ ХРЕБЕТ!ужастик.ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/31/8406
ГУАЦ-Грозненский УЧЕБНО-АВИАЦИОННЫЙ ЦЕНТР ДОСААФ, аэродром Катаяма, граничащий с гражданским аэродромом. Мы курсанты, летающие на боевых истребителях МИГ-17, с тремя пушками под «носом» (под передней частью фюзеляжа)и УТИ МИГ-15- учебная «спарка». После Грозного нас ждёт воинская часть. Год 1969, весна. Начало марта. В воскресенье в нелётный день мы решили вчетвером по моей инициативе сходить на Терский хребет. Вышли сразу после завтрака, около 8-ми часов утра, а пришли на вершину в 12 часов – в полдень. Казалось, что вершина рядом, «рукой подать», но попотеть пришлось. Я был расстроен тем, что не смогу пойти в увольнение сегодня и свидание с моей подружкой чеченкой Асей срывается. Я не ожидал, что Терский хребет так далеко.
С начала мы шли вдоль сплошных садов, расположенных на пологом предгорьи хребта. Жарко не было, но и не холодно – на тополях в начале марта уже зелёные листочки среднего размера. На нас были надеты лёгкие песочного цвета лётные комбинезоны, куртки на голое тело, нараспашку и на головах белые подшлемники с дырками для ушей . Южный склон, как я уже сказал, очень пологий, из грунта и лишь у самой вершины местами начинают выпячивать из земли скальные породы. На самой вершине небольшими колониями и по одному растут очень низкорослые деревья похожие на кустарники, измученные ветрами. А главное мы увидели своими глазами границу между весной и зимой на расстоянии каких-нибудь 10-ти метров. Вот на этих 10-ти метрах было что-то неопределённое, потому что это было почти плоское место, а на склонах: к югу – цветочки и пчёлочки, а к северу- на очень крутом и почти полностью каменистом склоне- лежал плотный сугробистый снег. Вдали сквозь морозную мглу просматривались, как с самолёта населённые пункты. Я начал, указывая пальцем называть населённые пункты по памяти с карт и с воздуха, но меня остановили:

-Не смотри туда! Надоела зима! Фантомас, пошли позагораем! - это кличка у меня такая была с прошлого года, когда я брил голову. Волосы отрасли, а кличка осталась.

Я посмотрел на запад вдоль хребта: там уже выглядывали настоящие скалы, а к востоку хребет был более приветливый и даже в седловинке среди деревьев, от нас метрах в трёх ста расположилась какая-то отдыхающая компания с машиной-значит с восточной части хребта даже автодорога есть.

Ребята сняли куртки, помахали ими над травой и цветочками, разгоняя пчёл и легли, сняв сапоги, а кое-кто и брюки. А я вот не смог отвлечься от авантюрной идеи: прокатиться стоя на ногах, поскольку сапоги за зиму были довольно-таки «раскатанными», а снег был такой плотный и чистый… Поскольку было некому удержать меня от дурного поступка, я поехал! Это полный восторг! Ветер свистит в ушах и подмышками, поскольку я был без куртки.Эх!Посмотрела бы на меня Ася! Ужаснулась бы наверное!- подумал я. Вдруг, мелькнула у меня трезвая мысль: -« А сколько же мне назад взбираться?» и из под снега, местами, стали всё чаще выглядывать камни. Я стал тормозить каблуками, присел на задницу, упираясь голыми руками в твёрдый снег, но меня всё-таки стало разворачивать и я закувыркался, чувствуя, что сугроб снимает с меня голого «шкуру», как наждак…Удар головой о камень! Звонкий удар и меня закрутило, как волчок и стоп- упёрся ногами в глыбу. Пощупал голову…кровь на границе лба и виска. Рассёк об камень, но не глубоко. Подумал:-«Нормальные люди от такого удара сознание теряют.» С ужасом посмотрел наверх …. Делать нечего! Вертолёта не будет! Упираясь краями подошвы в сугроб, полез наверх. Несмотря на то, что было весьма прохладно от окружающего снега, я быстро вспотел и обильные ссадины на теле: на лице, локтях, плечах, предплечьях , на спине - кровянили и саднили от пота. Даже было ощущение, что на спине вообще «шкуры» у меня нет. Я вспомнил, что ощущения сейчас близки к тем, когда я обгорел от короткого замыкания на Тракторном заводе. На левой щеке ссадина, на правой стороне лба – рассёк, по щеке текла кровь. Приложил снег- вроде бы утихла.

Подниматься становилось всё тяжелее-к вершине склон был всё круче, т.е. там, где я «кайф» ловил, теперь за это расплачивался. Сапоги скользили, хотя я их пытался с маху вонзить в плотный снег. Вдруг я вспомнил: у меня же нож мой охотничий, неразлучный в сапоге! Я вынул нож, отцепил поводок ножа от петельки сапога, застегнул поводок петлёй на руке и, вонзая нож в сугроб и так же вонзая сапоги ударом в снег полез наверх уже быстрее, не рискуя свалиться назад с худшими последствиями. Я глянул наверх и понял, что если чуть повернуть в сторону, то там более пологий подъём. Я так и сделал. Поднявшись выпрямился, перевёл дыхание, посмотрел туда, где метров за пятьдесят должны загорать ребята за бугром на южном склоне и вдруг… Вижу, идёт по направлению к ребятам, но навстречу мне, молодой чечен в белой рубашке навыпуск с большим кинжалом в руке и находится он к ребятам гораздо ближе, чем я… Крикнуть? Но ребята за пригорком, а он близко… Я схватил нож в зубы, в руки взял два подручных камня и рванул с места изо всех сил навстречу чечену, наблюдая за ним во все глаза. Вот он подошёл к ребятам, чуть спустился к ним, остановился, смотрит на них внимательно выбирая вариант действий, я уже метрах в десяти, на пути мелкий кустарник, я прыжком преодолеваю его, но чечен услышал шум, резко глянул в мою сторону… Вид мой, наверное был ужасен, потому что он будто катапультировался с места показав мне спину, но мой камень усиленный моей скоростью догнал эту спину: он вскрикнув, упал и я тоже… силы меня оставили полностью. Подбежали
ко мне проснувшиеся ребята, но я, хрипя, указал им пальцем на чечена. Они подбежали к нему, подняли кинжал, подняли его. Вид мой говорил о том, что он меня очень избил. Кондрат поднёс к горлу чечена его же кинжал, но он делал вид, что ему очень плохо. Я, хрипя и кашляя, сказал, что его нужно доставить к его компании и разобраться, потому что он шёл оттуда, а раз один, то по собственной инициативе. Его потащили, он не хотел идти ногами, продолжая симулировать, что ему плохо. При приближении к компании он, вдруг ожил, закричал о помощи.

Шестеро мужчин бросились нам навстречу. Трое были славяне, трое чечены. Я забрал у Кондрата чеченский кинжал, свой нож я уже спрятал в сапог, не складывая лезвие и закричал, чтобы они не приближались, занеся кинжал над нашим пленником. Они остановились. Я спросил:

-Это ваш человек?

-Да!- ответили нам.

-Он с вашего ведома напал на спящих с ножом? С боевым кинжалом?- при этом я, не глядя, перекинул кинжал из правой руки в левую и наоборот, показывая, что обращаться умею.

-Нет! Нет! Нет!- вразнобой закричали мужчины, при этом чечены вышли вперёд и сказали очень гневно:

-Он дурак! Мы не видели вас и не видели, что он отошёл! Отдайте его нам, мы его сейчас при вас накажем!

Мы отпустили пленника, отступили назад. Трое чечен из тех мужчин подбежали и стали жестоко без притворства его избивать ногами. Нам было жутко на это смотреть. Я хотел остановить их, но один из русских стал просить чеченцев прекратить, а потом и двое других тоже стали просить. Но один чечен показал на меня пальцем и сказал:

-Вот пусть он скажет, что хватит!

Я понял - они решили по моему страшному избитому виду, что это он меня избил, а сам наш пленник уже говорить не мог. И я сказал:

-Хватит! Но имейте в виду! Вы можете пострадать ! Потому, что вы знали, что он дурак и у него кинжал! Кинжал останется у нас! На лезвии кинжала его отпечатки пальцев и может быть ваши! Так что имейте в виду!

Один из чеченцев обратился ко мне:

-Мы его сейчас убьём, только отдай нам кинжал! Он украл его! Отдай, пожалуйста! Клянусь матерью - мы его накажем! Отдай, я перед тобой на колени стану и, подойдя ко мне, попытался упасть на колени. Я сказал зло и строго:

-Не сметь! Отставить! Перед кем нохч встанет на колени, того он всё равно убьёт за унижение и мне твои клятвы до одного места, потому что ты про мать забудешь, только кинжал возьмёшь в руку. Мой трофей добыт в бою. И больше со мной не встречайся!

Чечен отошёл от меня, одарив злобным взглядом , с силой ударил в живот лежащего на земле нашего пленника и тот застонал. Я подумал: «Бил его, воображая меня…, но слава Богу- живой гад». Чечены взяли и потащили своего избитого земляка. Ребята обратили внимание на меня:

-Ну, Фантомас, мы тебе жизнью обязаны!- пытались даже обнять меня, но я был такой ободранный, что прикоснуться ко мне было невозможно. Они смотрели на меня, как на героя, а я не пытался их разубеждать, тем более, что в сочувствии я очень нуждался . Пот тёк с меня в три ручья вызывая на ранах невероятную боль. Ребята меня обмыли остатками воды, но это мало помогло. На расспросы я и впоследствии ничего, никому не рассказал. Лишь ответил на вопрос, почему я сразу их не разбудил. Я сказал, что мы были на равных: у него нож и у меня нож и звать на помощь – не по-мужски. Я же не врал им! Это они придумали из меня героя! Ну и пусть! Мне это не мешает и совесть моя чиста! Но Терский хребет я запомнил на всю жизнь! Асе я в следующее увольнение рассказал про наш поход на Терский хребет, рассказывал про то, что видел там, как катался с горы и упал, а про встречу с её земляками рассказывать не стал. Как она это поймёт – я не знаю… Тем более, что два брата её со мной очень прохладны и что они про меня говорят ей на своём языке, я не знаю, а она не признаётся мне.Я спрашивал у неё о том, есть ли у них обида на русских людей?Ведь в том, что сделало наше правительство, выселив их народ с родных мест, это же не воля народа!Зачем же держать обиду на весь народ? Она мне отвечала не искренне, не глядя в глаза, что они к русским ничего плохого в душе не имеют.Просто местные жители недовольны тем, что наши самолёты страшно гудят по утрам во время прогрева и когда у нас начинаются полёты, то у них перестают доиться коровы и нестись куры.Я почти поверил в это, потому что во время утреннего прогрева самолётов у меня у самого(да и у других курсантов) возникало подозрение, что голубое небо над нами от этого страшного рёва, может рассыпаться на кусочки и обрушиться на наши головы.
Первый раз я Асю увидел на концерте нашей художественной самодеятельности. К нам в клуб разрешили прийти местному населению и были развешаны рекламы по всей Катаяме. Я в группе курсантов танцевал лизгинку, но мне была отведена особая солирующая роль с одним эпизодом и я выдал его на славу. Аплодисменты были от гостей особые и тут я увидел её сияющие глаза. Она была зажата двумя похожими на неё молодцами, которые тоже мне активно и откровенно аплодировали. Меня обступили чеченские пацаны подростки, хлопали по плечам и говорили на меня: «Нохч!», то есть настоящий чечен, а я, о чём сожалею, но врать-то нельзя, сказал, что я русский казак. Пацаны огорчённо с недоверием повторили: «Нохч!», но я улыбаясь опять возразил, на что окружающие и два телохранителя замечательной горянки, резко охладели. Потом
мы случайно встретились на берегу Грозненского «моря», так назывался пруд Заводского района. Она была с теми же телохранителями, как оказалось,
братьями. У неё была изумительная фигурка, покрытая закрытым купальником. Это всё равно была вольность, потому что другие горянки купались в длинных балахонах, похожих на ночные рубашки. Она поплыла в красивых солнечных очках, но они у неё соскочили с переносицы и утонули. Она закричала, братья вскочили на ноги, но не бросились за очками, потому что от берега было метров десять, и глубина там была приличная. Я запомнил ориентир на том берегу и поплыл. Не доплывая до того места я нырнул и открыв глаза прошёл над самым дном, хотя от давления воды у меня появился писк в голове или в пазухах. Я увидел очки, зажал их в зубы и вынырнул почти у самого берега к изумлению братьев и, конечно же, Аси. Но и после этого отношения с ними не улучшились. С разрешения отца и матери её отпускали гулять со мной в центр города, но, по-моему, братья за нами следили. Однажды мне сказали, что она уехала из города насовсем. Куда уехала мне не сказали, но я догадался. Ася мне говорила, что у них остались родственники в столице Казахстана. Они работают в театре, занимаются танцами и она планирует после окончания школы поехать к ним учиться. Я подумал, не встретится ли она там с моей казахской «Лакшми» - милой Нинуш? Это не беда, но я бы не хотел, что бы она встретилась там с подонком-балетмейстером Славиком. Меня спасло землетрясение, а спасёт ли её, тем более, что братьев там не будет. Счастья тебе, милая горная газель, с глазами, смотрящими в душу!

ПОСТСКРИПТУМ: Кто не читал мой рассказ «Землетрясение! Или как я чуть не стал пограничником!». Это случилось в Алма-Ате два года назад, то есть в 1967 году.
Летая в Грозном на Миг-17, я дружил с чеченской девушкой, которую по-русски звали Ася.Однажды она неожиданно уехала и её родственники мне не сказали - куда. Я догадался сам. Она мне мельком рассказывала о том, что у них в столице Казахстана - Алма-Ате остались родственники, которые занимаются танцами или даже преподают танцы. И она мечтала к ним уехать. Я думал, что так и случилось. Даже думал о том, что она может там встретиться с моей Лакшми-Нинуш.Так и случилось. В последний день моего пребывания в Грозненском УАЦ, я неожиданно получил письмо из Алма-Аты. Оно было от Нинуш!Адрес ГУАЦ дала ей Ася, с которой они всё таки встретились на почве танцев.Письмо было наполнено любовью и нежностью, но без обратного адреса. Как я и предполагал, она сошлась с бывшим мужем ради ребёнка.Наверное её муж сделал полезные выводы из разлуки.Дай Бог настоящего женского счастья Нинуш и девичьего - Асе.

Л.КРУПАТИН, МОСКВА 2011 г..
ЛЮБОВЬ И ЛЕТО!ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/07/19/4966
АГРОНОМ ПОДЖАРЕННЫЙ!СЕКСУЖАС!
Нас направили от завода на помощь селу в хлебоуборе. Я работал электриком, но ещё прошёл при заводе обучение на сельского механизатора широкого профиля. Работали мы с моим напариком, тоже с моего завода Сашей на комбайне который работал восьмой сезон, в то время как четыре сезона для комбайна это предел. Мы ремонтировали его в поле и продолжали работать круглосуточно. Однако нам мешала дискриминация в подаче машин под разгрузку.Местным комбайнёрам машины были в первую очередь, а мы как придётся...Я пожаловался начальнику отделения.Начальник отделения обещал отрегулировать вопрос дискриминации в подаче машин под комбайны, а нам сказал гнать комбайн в бригаду, а он сейчас поедет в свою контору и по телефону позвонит в МТМ, чтобы нам в бригаду прислали САГ для удаления куска арматуры из барабана и транспортёра.

Мне показался этот кусок арматуры похожим на тот, который мы нечаянно «поймали» косой, когда косили пшеницу на свал. Правда это было на другом поле. Кусок был такой же ржавый, но я обратил внимание, что конец этого куска арматуры был свежеотпиленным. Я этот кусок положил на мостик комбайна и мы этот кусок превратили в подручный инструмент для зачистки косы, потом подборщика и барабана. Да и молотилки тоже. Когда вырезали кусок арматуры из нашего барабана и транспортёра, я сразу нашёл оба его конца и…оппа! Конец его так же отпилен, как и на том куске, который мы «поймали» косой. Я взял с мостика тот кусок арматуры, приставил к этому и всё совпало в точности. Саша удивился и задумавшись сказал:

-А знаешь, что ещё совпадает? Тогда тоже возле нашего комбайна вертелся Свистун.

-Не пойман – не вор!- сказал я, - Хотя оснований для подозрения больше, чем достаточно! Ещё кое-что я хочу проверить. Дело в том, что у этого куска с обеих сторон концы отпилены. Значит есть и ещё кусок. Этот – из нашего барабана не последний. А если мы подозреваем Свистуна, то третий кусок должен быть у него. А где? Не в кармане же, а на комбайне! На мостике! Сегодня посмотрим. Но если обнаружим, то виду не подадим, а потом посмотрим, что с ним делать.

-А ты соображаешь, как следователь!- сказал Саша.

-Так я уже два года народным заседателем в суде от нашего цеха. Кое-что соображать начал после изучения и рассмотрения всяких дел. Так вот, Саша! Я утром буду первым на нашем бригадном стане и проверю на мостике у Свистуна. Если найду остаток арматуры похожий на эти два, то расскажу об этом бригадиру. Этот вопрос надо будет поднять по- серьёзному, а не на уровне разборки. Это вредительство – преступление! Согласен?

-Согласен! Давай!

Утром я обнаружил кусок арматуры на мостике у Свистуна. Он рано не приходил к комбайну. Видимо любил поспать, так как за хозяйство дома отвечала полностью жена и он этим бахвалился. Он добывал корм скотине покупая подешевле, а больше приворовывая и зарабатывал механизатором, не слишком напрягаясь. Несколько лет назад он уходил в рыбколхоз на Цимлянское море. Как он бахвалился при случае, зарабатывал на авто. Хотел купить «Волгу», но вытурили его рыбаки за лень и жадность. Купил он только «Москвича-412». Вот на нём-то и раскатывал его зятёк – агроном Ковбасей. Кстати, Свистун почему-то тоже ошивался в тех загонах, которые выделял агроном местному Лауреату, хотя у Свистуна не было на комбайне воззвания как у него. Потом мне объяснили, что Свистун - тесть агронома и всё стало ясно.

Я подошёл к бригадиру сразу, как только он приехал на стан. Объяснил ситуацию. Он задумался. Постоял на месте, потом полез на комбайн Свистуна. Взял на мостике кусок арматуры, приложил кусок, который мы достали из барабана, нашего комбайна, потом приложил кусок, который мы возили с собой с тех пор, как поймали его косой комбайна. Потом слез и вернул мне мои куски арматуры, оставив тот кусок на мостике комбайна Свистуна, а мне сказал:

-Не уезжай в поле, дождись Свистуна. Но ты ничего не предпринимай. Делай вид, что ничего не произошло. Саша приедет или отсыпается?

-Приедет.

-Хорошо! Он тоже нужен будет. Предупреди его. Саша приехал, я ему всё рассказал, мы позавтракали и стали готовить комбайн в поле.

Свистун приехал, подошёл к комбайну. Бригадир как раз что-то делал в моторе нашего бригадного ЗИЛ-130, подняв капот. Увидев Свистуна он крикнул:

-Пойди, подсоби!

Тот подошёл. Бригадир говорит:

-Найди какую-нибудь железяку потоньше монтировки. Принеси скорее.

Свистун пошёл к комбайну, залез на мостик, достал кусок арматуры, принёс, подал. Бригадир посмотрел этот кусок с обеих сторон и говорит:

-Какой пруток хороший! Зачем же ты отпилил его?

-Вот не знал я, что тебе он понадобится! Взял и отпилил! Надо было!

Бригадир крикнул нам:

-Эй, мужики! А у вас там железяк никаких нету?

-Есть! – ответили мы и подошли с двух сторон с кусками арматуры. Свистун, по мере нашего приближения пятился и испуганно переводил взгляд с куска арматуры в руках Саши, на кусок арматуры в моих руках, а бригадир с удовольствием наблюдал. Свистун, прижавшись спиной к машине запричитал:

-Не имеете право! Вы отвечать будете!

-Что?- спросил бригадир, - Знает кот, чьё сало съел?

-Ничего не знаю! Это не я!

-Ты всё узнаешь! Сейчас отвезём тебя в район, в милицию и оттуда ты домой уже не вернёшься! Вместо тебя менты приедут описывать имущество на конфискацию! Грузите его в кузов, ребята!- скомандовал бригадир и продолжил,- На хрена мне тут вредителей и диверсантов пригревать!

-Не надо! – взмолился Свистун, - Я всё вам расскажу! Это зятёк мой – «колбасей» грёбаный мне сказал, чтобы городские вперёд не лезли. Не надо! Я вам ещё и не то расскажу! Я вам даже ваши деньги верну, только половину!

-Какие деньги?- опешили мы.

-Ваши деньги за баранов! Колбасей за вас договаривался с овчаром про купание баранов и получил с него по рублю за голову. Половину он мне отдал, чтобы я молчал, так я вам верну, а остальные с него получите!

Мы переглянулись очень удивлённо. Скорее даже ошарашено. Три тысячи рублей на десять человек – по триста рублей «на рыло»! В то время как мы имели перспективу заработать за всю уборку рублей по пятьсот за два месяца. Это при хорошем раскладе, насилуя себя и технику до отказа.

-Когда отдашь деньги?- спросил я.

-Сегодня! Но не сразу все! Я уже поросят купил на откорм!

-Петрович!- обратился я к бригадиру, - Дай ему бумагу и ручку! Пусть напишет всё, что сейчас сказал и пусть напишет расписку, что он вернёт нам деньги в течение… трёх дней! Если нет, то вызываем милицию сюда и увезут его туда, где «Макар телят не пас!».

Наша повариха Дуся, дочка Свистуна, увидев нас через окошко кухонной раздачи, обеспокоенная выскочила из кухни, подбежала к отцу:

-Батянь! Ты, чо? Не пиши им ничо!- тарахтела она.

-Иди кашу вари, Евдокия!-прикрикнул на неё Свистун.

-Не пиши!- бросилась она к столу, пытаясь схватить со стола листок.

Отец отстранил её и заорал:

-Дунька! Иди своим луданым командуй! Я не хочу в тюрьму вместе с ним!

-Дурак стары -ы -ый!- зарыдала повариха.

Агроном
Ковбасей приехал, когда Свистун уже заканчивал писать.

-Это что тут за урок чистописания! А, работать кто будет? Почему до сих пор не в поле! Я задание ещё вчера всем расписал!

Бригадир достал лист бумаги положил на стол, достал ещё одну ручку и сказал агроному:

-Хватит орать! Садись, чистописание продолжим с тобой! Вот тесть твой дорогой начал, а ты закончишь, а потом поедем к вам домой за деньгами. Если добром не отдадите деньги, то отвезём вас обоих в милицию за вредительство!

-И мошенничество!- добавил я, - Группой лиц по предварительному сговору! Лет по пятнадцать с конфискацией имущества! Свистун точно до конца срока не доживёт!

-Я же честно всё рассказал! Это он меня заставил! Он же начальство!

-Ах, ты с-с-ука, тестюшка!- упав на деревянную лавку и склонившись к обеденному столу прошипел агроном.

-Когда деньги вернёшь? -спросил я, - От этого зависит сможем мы обойтись без милиции или нет!

-Сегодня! Сейчас! Поехали! Тестюшка, сука! Вставай! Поехали рассчитываться с людьми!

-Какие деньги?! – заорала с кухни повариха, - Нету у нас никаких денег!

-Молчи, дур-ра!- сказал агроном, - Потом с папы своего дурака спросишь!Ясно?

В этот день мы получили деньги полностью, но показания их оставили у себя, дав честное слово не заявлять в органы, если агроном создаст нам равные условия для работы с их дутым Лауреатом .

Агроном не отходил от нашего комбайна, заворачивал к нам машины, водовозку, съездил за дистиллированной водой для аккумуляторов в МТМ (машинотракторные мастерские). Однако старый комбайн не давал работать в полную силу.

Протёрся кожух выгрузного элеватора и зерно стало сыпаться всё больше и больше на землю. Агроном съездил, вызвал машину со сварочным агрегатом на прицепе. Мы стали варить, но кожух элеватора был тонким, как газета и просто горел. Мы нашли металлическую пластинку, согнули её и стали приваривать, перекрывая протёртое отверстие. Агроном просил дать ему попробовать. Он говорил, что в институте ездил со стройотрядом на стройки и ему приходилось варить электросваркой.

Я ему сказал:

-Это сколько лет назад было? И потом, дорогой агроном, не забывай, что ты в летней сорочке, а не в спецовочных куртках, как мы.

-Да это ерунда! Я искры не боюсь! Не новичок! - сказал он почти силой отбирая у меня электрододержатель и маску.

Он начал варить, да так не плохо загорелась у него дуга. А мы же стояли, держа эту пластинку, отвернувшись и зажмурившись от лучей вольтовой дуги. Я забеспокоился, что он слишком долго варит:

-Смотри не сделай приливы во внутрь, а то шнек будет цепляться за прилив!

-Нет!- ответил он, - Нормально-а-а-А-А !!!- вдруг заорал он, бросив варить, - О- о-о!!!

Мы открыли глаза и поняли: капля расплавленного металла капнула ему за пазуху и провалилась к пупку, а он не долго думая, оттянул пояс своих спортивных штанов и проводил раскалённую каплю в трусы, которые были у него, типа плавок и расплавленная капля остановилась в самом нежном месте! Агроном стал кувыркаться, как акробат на стерне скошенного ячменя даже через голову, сопровождая это невероятным рёвом. Спустя много лет я увидел впервые танец «брэк» и сразу вспомнил нашего агронома. Это он изобрёл «Брэк!», но не запатентовал!

Агроном уехал со слезами на глазах домой, а мы посмеиваясь продолжили работу. Саша сказал:

-А чувствуешь? Жареной яичницей запахло?

-Да! С колбасой!- подтвердил я и мы долго до слёз хохотали.

Агроном приехал на другое утро на стан бригады, не выходя из машины дал указания, кому куда , на какие поля ехать. Мы спросили:

-Как жена встретила поджаренного?

-Сказала, что это мне доярки покусали! Она меня почему-то к ним ревнует!

После этого он долго ходил в раскорячку, а мы без сожаления потешались над «поджаренным агрономом» и «яичницей с колбасой».

Ещё с неделю мы неплохо поработали, но… всему есть предел, особенно прочности металла. Наш комбайн развалился пополам! Лопнула рама комбайна и он лёг на пузо. Бригадир хотел его оставить, как памятник на меже между загонами, мол он своё отработал!

Мы потребовали оттащить наш комбайн на стан бригады. Решили посмотреть там его и может быть отремонтировать. Комбайн оттащили, по нашей просьбе агроном (!?) привёз нам домкраты из МТМ, но даже на домкратах под комбайном работать было невозможно. Саша придумал выход, как бывший пехотинец. У нас были при бригаде два солдата из стройбата и к ним приезжал старший лейтенант проверять, как они работают. Саша попросил «старлея» привезти нам пару сапёрных лопаток, чтобы выкопать под комбайном траншею и полноценно работать. «Старлей» выполнил нашу просьбу, но траншею приказал выкопать этим самым солдатам и она была готова через два часа. Мы этим ребятам хорошо заплатили втайне от «старлея». Оказалось, что при буксировке комбайна ещё пострадала коробка передач, находившаяся под комбайном. Сначала мы заварили раму комбайна, восстановили рулевые тяги и занялись коробкой передач. И я и Саша встретились с коробкой передач комбайна впервые, но ничего сложного в ней не нашли, однако собирать и разбирать её лёжа в траншее… Мы её пять раз собирали и разбирали, потому что не получалось её стянуть болтами, которых было кажется около двух десятков. Руки у нас по локоть в смазке «нигрол»- черней самого чёрного. Отмыть такие руки в наших условиях не было никакой возможности, хотя давно надо было сходить в туалет. Саша посмотрел в строну кухни, вылез из под комбайна и пошёл. Подошёл к поварихе Дусе и говорит:

-Дуся! Я сейчас уписиюсь! У меня уже капает, а руки видишь какие?

Она захохотала:

-Всё поняла! Пошли за угол!

Саша вернулся очень довольный и говорит:

-Иди! Дуська тебя ждёт!

-Я? Я не могу так!- засомневался я.

-Иди! Чего мучиться зря! Не забывай, что они в долгу перед нами со своим луданым агрономом.

Пришлось мне сходить тоже к Дусе, при чём она сказала:

-Вы моему рыжему специально спалили всё хозяйство! Отрабатывать надо!- я посмеялся и сказал, - Это вы с Сашей решайте! У меня жена молодая!

Однако, когда я уходил, она глядя с нахальной улыбкой сказала:

-Ну. скажи ему, что я сегодня до темна задержусь на стане. Отвезу помои свиньям домой и вернусь. И ты не уходи, я бутылочку прихвачу. Повариха Дуся ездила на личном мотороллере «Муравей» с кузовом домой на работу, на огород. Сама грузила на него пятидесятилитровые бидоны с отходами нашей кухни для её свиней. Сдавалось, что она специально невкусно готовит, чтобы больше свиньям увезти. Однажды заехал к нам на стан директор совхоза. Ложки две хлебнул из тарелки и бросив ложку сказал:

-А дома ты лучше готовишь, Дуся!

Она покраснев ответила:

-Какие продукты дают в кладовке, так и готовлю!

Мысль у меня тогда мелькнула: если директор заезжает в гости к агроному отделения, значит он не чужой ему.

После ужина все разъехались, а мы с Сашей как проклятые ползали под комбайном. Начало темнеть. Вдруг какая-то тень совсем закрыла закатные лучи солнца. Мы оглянулись: перед нами присела на корточки Дуся, раздвинув ноги, показывая красивые полные ляжки и трусики в цветочек. Нам из траншеи снизу вверх это было, как в кино на экране и дух захватило. Мы переглянулись и Саша сказал ей:

-Дуся, Дуся! Я влюблюся, но налей стакан гранёный! У меня в штанах военных пистолет есть воронёный! Всё идём мыть руки!

-Я вам керосин привезла для рук!- сказала Дуся, - А то так не отмоете!

-А для души что-то привезла?- спросил Саша.

-Всё что ваша душа желает! И сколько хотите!- сказала она игриво хихикая.

Умывшись мы пришли на кухню. Дуся зажгла две керосиновые лампы. А на столе…. Аж, дух захватило! Салат настоящий, котлеты ароматные, ещё горячие! Балык осетринный или севрюжий! Две бутылки самогона, сдобренного под коньяк!

-Ну, Дуся! Спасибо! Это за окончание ремонта?- спросил Саша.

-Наливай!-сказала Дуся, - Опосля скажу за что!

Мы ели пыхтя, как будто за нами гнались, забывая наливать. Дуся напоминала и мы наливали домашний «коньячок». Градусов пятьдесят! Не меньше! Наконец-то захорошело и Дуся это почувствовав заговорила:

-А что, ребятушки, может договоримся с вами об одном важном для меня деле?

-О каком?- чуть ли не хором спросили мы.

-Отдайте мне бумажки, которые вам мои ослы намалевали. Они мне в жизни могут службу сослужить. В дальнейшем!

-Какую-же службу?- спросил я.

-Ну, мало ли… Вздумает муженёк бросить меня с двумя детьми, а я ему напомню про мошенничество и вредительство. Или может быть батя мой не захочет дом на меня перевести и хозяйство… Смекаете?

Какая же сволочь!- подумал я и понял по глазам, что и Саша подумал о том же.

-А я вам до конца уборки буду полезная! – продолжала Дуся, вдруг обнимая меня и прижимаясь ко мне сиськой,- Домашние коврижки буду вам втихоря таскать, да и вечерочком можно душу отвести!

Я убрал её руку и отодвинулся:

-Дуся! Я же сказал, что по этому вопросу с Сашей! У меня жена молодая! Дома ждёт не дождётся!

-Ха!- сказала Дуся,- Ждёт она его! Как же! А сосед симпатичный у тебя там рядом живёт! Забыл что ли?

Я резко замахнулся кулаком на отмаш, но сдержавшись сказал:

-Ты так не шути! А то придёшь домой с фингалом, муж не поверит, что ты с мотороллера упала!

Я встал и пошёл, но Дуся резво схватила меня и опять усадила на лавку.

-Ну, прости! Прости дуру деревенскую! Я же не знала, что ты так любишь свою лапушку! Наливай! За неё давай выпьем! Я не буду навязываться, хоть я и страдаю! Не пожалеете бабу, ну и ладно!

Она взяла сама бутылку и налила всем. Чувствовалось, что её самогонка взяла больше чем нас. После неоднократных наливаний Дуся пересела поближе к Саше и стала его мять за коленку.

Опять завела разговор о тех объяснительных, которые с перепугу написали нам Свистун и Ковбасей.

-Нету у нас их, Дуся! – сказал я. Саша и Дуся замерли при моих словах.

-А где же они?- спросила Дуся, трезвея на глазах.

-Отдал я их твоему агроному! Уговорил он меня! Говорит, вдруг разводиться придётся, так вот, чтобы они меня с папочкой не оставили без штанов, я Свистуну напомню его делишки, а свои уберу от греха подальше без следов.

-В лоб твою мать!- вскочив с места заорала Дуся. Ёп..понская мать! Ты что же наделал! Ничего! Я сейчас завладею ими! Если увидите его завтра с фингалами – не вздумайте смеяться!

Дуся вышла нетвёрдой походкой, резко завела мотороллер и пару раз газанув крикнула:

-Кухню закроете! Ключ под водяную бочку! – и с места резко рванула, грохоча пустым кузовом «Муравья».

Саша перевёл взгляд на меня:

-Ты зачем отдал Колбасе бумаги?

-Я что, дурак, что ли?- переспросил я.

-Ты не отдавал?

-Нет?

-Ты знаешь, что там сейчас будет?

-Знаю! А тебе их жалко?

-Нет…- и захохотал, - Наливай! Ой, наливай! Ночуем здесь! У нас сегодня заслуженный пир!

Комбайн сделали! Гадов наказали! Ура-а-а! – вдруг он остановился и вздохнул, - А вот Дуську не сделали! Да, ладно! Ещё успеется!

На утро, мы, естественно были первыми на стане бригады. Дуся приехала на мотороллере, как всегда, первой – готовить завтрак. Удивилась увидев нас, подошла к комбайну, подбоченясь грозно спросила у меня:

-Соврал, что ему бумажки отдал?

-Почти что нет!- ответил я, - Я отдам ему его расписку и объяснение, а папе твоему его бумажки, как обещал!- и отвернувшись стал дальше готовить комбайн. Дуся не ушла сразу. Она постояла, посмотрела на меня, что я видел боковым зрением, но я не посмотрел на неё. А зря… Может быть увидел бы я в её глазах угрозу затаившейся змеи.
Она вздохнув, медленно пошла на кухню.

Ковбасей приехал на стан позже, чем обычно и на … велосипеде! Он был в солнцезащитных очках, но когда подошёл ближе, то мы увидели у него на одном глазу мощный фингал. Дуся сдержала слово. Ну, и мы сдержали - не смеялись, хотя очень хотелось!
Он ещё вчера знал, что мы с утра собираемся выезжать в поле. Однако нам он издали сказал, чтобы мы на стане дожидались особого распоряжения директора совхоза.(?!)

Ничего себе!- подумали мы, - С чего бы это?

Бригадир нам по секрету сказал, что нас собираются отправить в соседнее отделение на помощь, потому, что там из-за плохих условий очень отстают. Мы удивились. Неужели у кого-то есть ещё хуже условия? Мы косили хлеба среди зарослей донника в рост человека. В одиночку работать было невозможно! Ломали за день по три косогона! После каждого круга приходилось самодельным резаком обрезать бухты наматывающейся на мотовило зелени. А на подборе этот же бурьян забивал нам транспортёр и барабан комбайна. Мы просили директора поднять расценки, но он ссылался на то, что это не он устанавливает расценки, а государство, потому что у него совхоз!

Приехал директор в сопровождении автомашины Телецентра. Нам решили вручить почётные грамоты за успехи в борьбе «За урожай!» и заснять наш отъезд на помощь в отстающее отделение. Телевизионщики категорически отказались снимать нас на нашем допотопном СК-4, хотя и было на нём написано: «Коммунисты, вперёд!». Они сказали, что это будет выглядеть, как антипартийная насмешка. Хотели сфотографировать нас на фоне ремонтировавшейся «Нивы». Но мы тоже категорически отказались. Телевизионщики изловчились и сняли нас при вручении почётных грамот на фоне стоящей вдали «Нивы». Нас бригадир отправил на дежурной машине в общежитие забрать свои вещи и мы вернулись назад.

Бригадир, пряча глаза, сказал:

-Ребята! Вы извините, но дружба – дружбой, а табачок – врозь! Запустите комбайн и снимите аккумулятор. Это моё подотчётное имущество. Приедете в то отделение и вам должны выдать.

Дуся предложила нам пообедать последний раз, дала нам на дорогу котлет и залила в термос компот. Мы завели комбайн и тронулись в путь. Вырулив на грейдер, я оглянулся назад. Дуся стояла помахивая нам рукой и издали мне показалось, что она хитро и зловеще улыбается.

Минут через пятнадцать пути мне показалось, что у нашего комбайна ни с того, ни с сего ведёт муфту сцепления, то есть, если я выжимал педаль сцепления, то комбайн продолжал двигаться…

Я позвал Сашу, прокричал ему на ухо свои подозрения. Он сел за руль, попробовал и кивнул мне в знак согласия. Как нам сказали, пути в соседнее отделение часа два, два с половиной.

Саша махнул рукой:

-Чёрт с ним! Доедем! Не хочется возвращаться!

Я согласился. Через полчасика вдруг я почувствовал, что у меня в животе начинается «революция». Я посмотрел вперёд, но не видно было вблизи ни одного кустика. Садиться прямо возле дороги? Машины не часто, но бегают и как-то неуютно сидеть и оглядываться. И вдруг я сообразил: Какой ужас! Ведь остановить наш комбайн нельзя! Если выдернуть скорость, то не выжав муфту сцепления, не включишь скорость. А муфта не работает! Мы шли на третьей повышенной скорости. Можно вариатором понизить скорость километров до тридцати в час.Если заглушить двигатель, то без аккумулятора мы его не запустим.

Саша был за рулём. Я подошёл к нему и сказал, что надо «до ветру». Он вскинулся с места, аж подпрыгнул:

-Я сам еле терплю!- прокричал он, - Это наверно Дуся нам отомстила! Вон там я вижу поле скошенное, сейчас сворачиваю на него и буду кружиться по нему. Ты прыгай, да делай побыстрее, а то я на пределе!

Я спрыгнул на поле присел, а Саша гонял комбайн вокруг меня, с ухмылкой поглядывая на меня и указывая на надпись на комбайне: «Коммунисты, вперёд!».

Я запрыгнул на подножку, взял в руки штурвал, а Саша спрыгнул на поле.

Через часик мы повторили этот вариант, прочистив желудки до основания. По пути у нас оказалась деревня. Предположительно мы знали её название, но надо было уточнить, она ли это и куда дальше ехать. Заодно зайти в магазин, Саше купить курева и он сказал, что надо бы для дезинфекции принять по стопятьдесят граммов чистой водочки. Я напомнил ему про «сухой закон», но он моргнул мне . На сельском майдане (площади) стоял «Сельмаг». Саша сказал:

-Гоняй вокруг магазина и газуй посильнее! Я пошёл!

Минут через пять на улицу выскочила продавщица в белом переднике и стала на меня орать. Что она орала я конечно не слышал, но за нею вышел Саша и что-то на ухо ей объяснил. Ещё через пять минут он пришел с сигаретами, консервами и бутылкой водки за пазухой!

Чуть отъехав от села мы, распечатали бутылку и консервы и так же на ходу из горлышка эту бутылку по очереди выпили. Саша сказал:

-Вот это действительно – пьём за рулём! Но пусть простят нас гаишники. Мы не виноваты!

На стан мы приехали с песней:

-Мы жертвою пали в борьбе роковой!...

Выдернули скорость, заглушили двигатель… а в ушах стоял кошмарный звон от нагудевшего двигателя.

ПОСТСКРИПТУМ:

Я встретился с Ковбасеем через шестнадцать лет в Областном Совете, депутатом которого меня выбрал действительно НАРОД! Ковбасей тоже оказался депутатом от фракции коммунистов.

Животик у Ковбасея был размером на девять месяцев беременности. Я попытался воткнуть палец под ремень его брюк и сказал:

-Теперь искра от сварки в штаны не провалится!

В ответ он неловко, неестественно захохотал и покраснел. Я знал, что после той уборки за наши успехи его назначили главным агрономом совхоза. Что директора совхоза наградили звездой Героя «Соцтруда». Потом через пару лет директор пошёл в Облсельхозуправление, а Ковбасей стал директором. Он развёлся со своей Дусей, потому что «Москвич» Свистуна ему уже был не нужен и жена кухарка не соответствовала его имиджу. Ещё я знал, что после окончания уборки были доплаты за работу по итогам года, но про нас забыли. Наш намолот, то есть наша работа была записана на их Лауреата, а он, получив лишние деньги поделился
«по-свойски» с заинтересованными лицами.

Кстати!Отара овец, которую мы купали, была личная, нигде не учтённая отара директора совхоза, а Ковбасей обеспечивал её надзор и сохранность. Вот так: «Коммунисты, вперёд!»
Ехала брехня на брехне

И брехнёй брехня погонялась…

На пути деревня была

И она "Брехнёй" называлась!
Стройка Коммунизма у нас

Вроде хорошо начиналась-

Трещину дала наша жизнь

И насквозь брехнёй пропиталась!
С головы гниёт, говорят,

Рыбка, если вынуть из речки

Сроду ведь не сварится каша,

Если её вынуть из печки…

Л.КРУПАТИН г.1981 г.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
(ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ: "ДУША ЖЕНЫ НА РАССТОЯНЬИ!"
Л.Крупатин, Волгоград 1973, Москва 2010 г.
ЛЮБОВЬ И ОСЕНЬ!
(Сборник "Стой!Высокое напряжение!") (1)
ПРО ВОЛКА И ЗАЙЦА-к дню Энергетика!Постоянное место публикации:http://stihi.ru/2012/07/01/4228
Я уже рассказывал в миниатюре «Армянский басня», что у меня начальник в Электроцехе был знаток анекдотов, но это так я для вступления, а речь вот о чём.

У нас в цеху было такое отделение «Сушилка» для пропитанных лаком обмоток электродвигателей. Поскольку лак был очень вредный, это отделение находилось в дальнем углу цеха и вход закрывался шторой. Туалета у нас в цеху не было и мы пользовались туалетом цеха «Гальванических покрытий». У меня, как у дежурного электрика на каждый участок цеха имелись свои электрические шкафы «СЩ»-силовой щит, с общим рубильником и с предохранителями на каждую серьёзную нагрузку. В «Сушилке» мой «СЩ» находился в углу за печкой. Стал я замечать, что в углу возле этого «СЩ» стало вонять мочой, но поскольку там жарко, то испарялось быстро.

Я спросил у рабочего Пети, не он ли там справляет нужду, а он мне по секрету сказал, кто это у нас до этого додумался –начальник цеха.

Решил я проучить начальника. Пол там металлический и естественно заземлённый.А вот «СЩ» стоит на бетонном полу. Я взял, открыл «СЩ», подключил трансформатор 220 х36 вольт, т.е. безопасное напряжение, подключил фазный конец 36 вольт к ржавой неприметной железной пластинке и положил эту пластинку, под «СЩ», но высунув наружу, то есть с расчётом, что подошедший «отливать», будет стоять на металлическом полу, а струя попадёт на эту пластинку.

Закончив это дело, я занялся другим делом, но в пределах видимости входа в «Сушилку».

Не прошло и полчаса, как начальник вышел из кабинета в цех, с деловым видом осматривая оборудование стал приближаться к входу в «Сушилку» и скрылся за шторой. Через минуту он выскакивает из-за шторы и держась двумя руками в области гульфа кричит, перекрывая шум оборудования:

-Дежурный! Дежурного электрика ко мне!

Я собрав все силы, чтобы не смеяться выхожу с озабоченным видом из-за колонны, а он увидев меня, так же продолжая держаться за «то место» свирепо орёт разговорным матом:

-Ты что….. у тебя там током бьёт….!

Я говорю:

-А что, вас в это место ударило?

-Какая разница в какое место….! У тебя там всё под напряжением!

-Нет! Не всё, а кое что! Вы помните анекдот рассказывали про волка и зайца?

-Ты что мне….. шутки шутишь про волка и зайца! Мне там чуть не оторвало яйца!

-Вот! Вот! Значит вспомнили анекдот, как заяц перед логовом волка протащил кабель в траве с напряжением, положил оголённые концы кабеля в траве под деревом, замаскировал и повесил плакат: Волчий череп, пронзённый молнией и надпись«Не подходить убьёт!Высокое напряжение! И подпись:ЗАЯЦ!» Волк посмеялся, поднял лапу на это дерево и стал мочиться: Ка-ак! Рвануло короткое замыкание и оторвало волку мужские принадлежности. Он сидит лижет больное место плачет и причитает:

Не послушался я зайца-

ОторвАло на фиг яйца!
Источник:http://www.stihi.ru/2015/03/16/10916 - Произведения / Стихи.ру - национальный сервер современной поэзии