Если забуду тебя...

Если я забуду тебя, Иерусалим,
пусть отсохнет десница моя. Псалом 137
Горный воздух Ерусалима.

Чувство родины необъяснимо.

Винограда кудрявые лозы,

И по склонам бродящие козы,

Запах сосен , высокие травы,

И стены силуэт корявый.

Здесь в горах каменеет песок.

Это сердце твое, Восток.
Я спускаюсь все ниже, ниже,

Голоса незнакомые ближе.

Слышу ясно четыре мольбы.

Словно в небо простерлись столбы.

Город древний ,в садах –оливы,

А внизу – шук арабский крикливый ,

Взгляд монашенки, крестный ход,

И армянской церкви приход.
Перезвоны колоколов…

Пилигримы и море голов,

Детский в небо несущийся хор,

Словно ангелов тихий укор

Всем воюющим на земле,

Прозябающим
в злобе и мгле.

Даже в светлую ночь Рождества

Нет на них своего креста.
Норовят всё из-за угла

Бросить нож, сжечь машину дотла

И взорвать перекресток с детьми.

Террористы – исчадие тьмы.

Перевернуты идеалы
На знаменах зелёно-алых.

Не волчицы ль сосали вы грудь?

В тупике захлебнулся ваш путь.
…Я – к тебе, град Давида, пешком, налегке,

Отдохну у ключа под кустом в уголке.

Сколько лет к тебе шли, не меняя имён,

Шли из разных мы стран и из разных племён

И вобрали в себя соки целой земли

И к тебе на подносе настой принесли.

Он замешен на вере во все времена,

Что на поле твоё возвратим семена.
И укажут мне путь поколение отцов,

Поколение пророков и Бога гонцов.

Я иду по земле, что в наследство дана,

Кровью предков моих воссоздалась страна.
Я спускаюсь к единственной в мире Стене,

На
которой
не фрески, а театры теней

Оживают под нашей горячей слезой

И ведут в глубь веков за собой,за собой…
ВИДЕНИЕ ПЕРВОЕ
Говорила Дебора - пророчица:

-Хватит нам на коленях корчиться.

Все дороги-пути опустели,

Словно здесь пролетели метели,

И тайком , незаметно, околицей

Пробираются люди и молятся.
Как испуг сковал руки сильные,

Мысль горячую, кровь обильную?

Так ли царь ханаанский могуч,

Что и солнца живительный луч

Не проникнет на наши дороги?

Возгордились чужие боги!-
На Эфраима гору, высоко,

Там, где Пальма стоит одиноко,

Вызывала Дебора Барака,

Заклинала его от страха,

И секретный вели разговор,

Как взойти на гору Фавор,
Как забыть
все обиды стары

И избавиться от
Сисары,

Чьи железные колесницы

Мнут поля золотой пшеницы,

И отвергнутый Богом народ

Правит здесь уж двадцатый год.
И созвал Барак племена-

Израилевы семена,

Взял он десять из каждых ста.

Десять тысяч на страже без сна

Боевой ожидают клич.

Ухнет гулко под ухом сыч,
Острый месяц в ночи висит.

Щит от лунного света блестит,

Держит меч наготове рука.

Вот сгустились сильней облака:

Тьма кромешная…скоро в бой.

И Дебора за их спиной.
Девятьсот боевых колесниц

Звал Сисара из всех станиц

Но осилил Барака меч,
Покатились головы с плеч-

И тайком Сисара сбежал,

Путь его через горы лежал.
Из-за облака, из-за туч
Юный месяц торчит, колюч,

И дорога, как днем, видна.

Вот опять покатилась звезда
Красным факелом – знак небес!

Расступился обманчиво лес,
И тропинка ведет к шатру.

Там Яэль стоит на ветру.

Она друга Сисары жена.

Ее роль этой ночью важна.

Говорила сама с ней Дебора,

Как навек избежать позора.
Зазывает Сисару Яэль,

Стелет шелковую постель,

Покрывает верблюжьим ковром

И поит парным молоком.

Обещает его стеречь.

Гладко льется женская речь.
Успокоен , Сисара спит.

Смерть, как ворон, над ним висит.

Разгорается ярче восток,

Но уже проколола висок.

Череп молотом разнесла

Та, что пить ему поднесла.
ВИДЕНИЕ ВТОРОЕ
Песнь Яэли
Белые руки мои заалели.

Кровь на земле и кровь на постели,

Пятна на шелковой пелерине,

Пятна на мраморном паланкине.

Вот и шакалы завыли вокруг.

Мертв он- Сисара -Хевера друг.
Глупый мой муж! С кем затеял вражду!

Войско Барака я здесь подожду.

И распахну я свой щедрый шатер

(Я вся в отца, а он был хитер!).

Дивный подарок я им берегу:

Тело Сисары в алом соку.
Как перепачкана эта кровать.

Нам с победителем не воевать!

Муж мой, очнись! Слышу близко шаги.

Вот на помине они легки.

И не жалей дорогого вина!

Кончилась к счастью эта война!
Благословляют Яэль небеса.

Так отчего пожелтели леса?

И покраснел
вдруг стыдливо Восток?

И посерел желтолицый песок?

Плачет и бьется Сисарина мать…

Мне бы той притчи лучше не знать!
ВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Пустыня. Караван. Луна.

И бедуин лежит без сна.

Он врос в песок – пустыни сын,

Пустыни раб и господин.
Он знает каждый кустик здесь,

Найти врага сочтет за честь,

Ручей отыщет и в скале.

И ясен взгляд его во мгле.
Он - проводник, он – следопыт.

Услышит топот он копыт
За много верст, и след врага –
Ему открытая строка…
Израилю служит бедуин…

Кричит призывно муэдзин –

И точит нож араб из Газы:

Террор цветет как цвет проказы.
ВИДЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
И сегодня , как тысячи лет назад,

Враг на сына идет, и горит мой сад,

И сегодня опять громыхает война,

И кого-то опять поджидает беда.

И сегодня ,о ,Господи, в дождь проливной

Мы мальчишек хороним в могиле сырой.

Там за столбиком желтым, за близкой границей

Кто-то тоже горюет, кому-то не спится.
Плач матери
Больно, о, Бог мой, больно

Здесь на могиле сына.

Сыплются комья…Довольно!

Вот и лица не видно.
Кто повернул к тебе дуло?

Боже мой, что ты наделал?

Сердце, как свечку, задуло,

Птицей душа отлетела.
Голубь мелькнул за ветлой –

И затерялся след.

Боже, какой ты злой !

Может, тебя и нет?
Больно,о,Господи!..
….Ерусалим! Я к тебе пешком

С заплечным нелегким наследства мешком,

К забытой за годы скитаний семье,

К единственной в мире Плача стене,

К молчащим и помнящим все камням,

По обожженным веками полям,

По кочкам – по мыслям – по травам высоким…

Свети , моя свечка, единому Богу.
Плачут евреи о прожитом дне

Самой печальной в мире Стене,

Плачут по мертвым ,крутят тфилин,

Пляшет на Пурим народ-исполин ,
В песне – мольба, и в молитве–песнь.

Рядом несут православный крест.

Длинный тягучий исламский стон.

Многоголосье со всех сторон.
Слышу молитв твоих голоса,

Здесь подступают к земле небеса.

Ерусалим, на твоих холмах

Рядом ночуют Бог мой и Аллах,

Бог православных и Бог армян,

Тора , и Библия, и Коран.

Четыре молитвы – четыре ключа.

Горит в меноре моя свеча.
Но я , мой Бог, совсем не хочу

Бездумно задуть чужую свечу.

И там, где четыре столкнулись мольбы,

Где замерли соляные столбы,

Вдоль Мертвого моря наискосок

Эйн- Гэди в прохладе припрячет росток.

Олени и козы здесь мирно живут,

Но люди прихода Мессии всё ждут.
Ищу неприметный цветочек Добра,

Где были бои, почернели леса,

Обуглился ствол, ни зерна, ни гнезда,

Лишь дикие кактусы да лебеда,

Где свежие насыпи черных могил,

Где Авеля Каин когда-то убил,

Где зла через край наглотался Восток,

Где в крапинках крови ржавеет песок.
И слышу вдруг горестный бешеный гонг.

То Боги играют друг с другом в пинг-понг?

То громы идут к нам в горячую осень?

То смерть неразборчиво в панике косит?

И носится ,кружится в воздухе зло.

Здесь близких друзей ураганом смело.

И жизнь обесценилась,катится век.

На сорванном тросе повис человек.
Как маятник мечется меж жизнью и смертью,

Меж злом и добром, меж морковкой и плетью.

Направо – так крен, налево – заскок.

Златой середины ищу островок.

Иду по Востоку. Светлеет слегка.

На Севере темень, плывут облака.

Клубятся вопросы - ответ впереди.

Одно ли столетие осталось пройти??

Метки: Если, забуду, тебя