2. Пнище-чудище

Призадумались Иваны,

Поскребли тихонько раны

И решили, что пора

Отдохнуть им до утра.
Тут приметили лужайку,

В полусне жевнули пайку

И решили лечь поспать,

Коль врагов тут не слыхать.
Эх, никто не встал на стражу,

Что опасно, если даже

И не видишь никого.

Это, знаете, того...
Там же дерево стояло.

Не заботясь тем нимало,

Чтоб всё знать наверняка,

Вани дали храпака.
А на дереве сидело

Злое чудище. Горело

Око жёлтое во тьме,
Помышляючи о зле.
И полуночью глубокой

Проморгалось злое око,

Посмотрело на восток,

Скрылось в кроне на часок.
А когда заснули кони,

Шевельнулось что-то в кроне,

По стволу скользнула тень,

Обратилась сразу в пень.
Тишина. Лишь храп несётся.

Пень же далее крадётся.

Вот ещё чуток шагнул,

К братьям корни протянул,
И погибли б парни оба!

Без раскаянья и гроба

Пресеклась бы жизни нить.

Но всхотел Иван отлить -
Младший Ваня, сын крестьянский -

И заметил басурманский

Тот погибельный манёвр.

Над лужайкой взвился рёв,
Да такой, что африканский,

Стал-быть, полубасурманский

Лев бы мог бы отдыхать,

Раз не в силах так орать.
И под рёв свой жуткий, гневный

Ваня выхватил мгновенно

Меч разящий из ножон

И попёр, как на рожон,
На змеящиеся корни.

Оказался он проворней

Злого, подлого врага

И врубил ему в рога
С богатырской ярой мочи.

Но и пень бежать не хочет;

Стал он корни подымать,

Чтоб Иванушку сломать.
Да Царевич тут проснулся,

Глянул, охнул, ужаснулся,

Меч поднял и в свой черёд

На врага с отвагой прёт.
И пошла тут костоломка:

Два Меча распелись звонко,

Корни страшные разят,

Пню погибелью грозят.
Пень, однако, не сдаётся,

А ещё злобней дерётся.

Он стоит свиреп и лют;

Корни братьев жалят, бьют,
Целят Ваням прямо в очи.

Пень сразить Иванов хочет,

Души выпить их навек.

Ибо каждый человек,
Убиенный им когда-то,

Был чудовищу оплатой

Пребыванья на земле

В мерзопакости и зле.
С каждой выпитой душою

Подкрепление большое

Силам адским он давал,

Тем и жил, и пировал.
Тут же вышла неустойка:

Братья держатся так стойко,

Так отточен каждый жест,

Будто милушек-невест
Защищают оба рьяно.

Бились мастерски Иваны.

Пень в итоге изнемог,

Чуть привстал, шатнулся, лёг,
Шевельнул свои обрубки

Пустотелые, как трубки

(ими кровь он пил у жертв),

И, кончаючись уже,
Вскинул парочку отростков,

Хоть по виду недоростков,

Но опасней тем сто крат,

Что в них был смертельный яд.
Тут бы Вани и упали.

Два коня, однако, встали,

Принеслись на всех порах,

Вбили щупальца во прах.
А Иванушки в запале

Над чудовищем тем встали

И врубили с разных мест

Православный честный крест.
И креста могучей силой

Пень тот враз испепелило,

Все куски его вдогон

Тоже бросили в огонь.
Тут Ванюша-младший вспомнил

Про нужду свою, исполнил

Он желание своё

И облегчил бытиё.
Пепел, уголья шипели,

Словно что сказать хотели,

Вспузырилась было грязь,

Но земля вдруг раздалась,
Все остатки захватила,

В глубине бездонной скрыла

От живущих навсегда,

Не оставив и следа.
Тут Ванюшечки присели,

Да и кто бы, в самом деле,

С изумленья не присел,

Увидав разверстый зев.
Хоть храбры ребята были,

Тут чуть было не подплыли.

Всё же, ужас подавив,

Наблюдения свои
Потихоньку обсудили

И потом смелее были,

Уяснив в тот самый миг,

Что провалы не для них.
Оба Вани так устали,

Что ещё бы всласть поспали

(ведь пока-что длилась ночь),

Сторожить вот лишь невмочь.
Хитромудрые лошадки

Дали знать своим ребяткам:

Пусть храпят хоть на песку -

Кони будут начеку
И поднимут враз тревогу,

Если кто на их дорогу

Вдруг надумает напасть,

То ему там и пропасть.

______________________

Метки: Пнище, чудище