Ом

Во мне что-то скачет, бесится, стукается головой о рёбра,

Когда в каждом шорохе различаю твои грудные полутона.

Я за гранью реальности. Застряла меж рам оконных сегодня,

И, кажется, влипла в тебя по самые волоса.
Люди слепы. Верят отчаянно в километры, оправдания,

Исключительность, обещания.
/Я верю в молчание./
Я знаю тех, кто всё это понимает.

Я видела их на страницах книг,

Слышала в музыке, которую ты сочиняешь.
/Я падаю в космос, и ты меня не поймаешь./
(Хвататься за воздух пальцами - вот лучшее в мире спасение.

Кричать, давиться фрустрацией – моё любимое наслаждение.)
Нас сшили, кажется, на игрушечной фабрике.

Пьяный мастер кому-то пришил по ошибке свастику.

Распори мне звёздами брак белых ниток,

И дыхание в лёгких залей формалином.
Ты родился, а значит, уже умираешь.

Обещай, что когда я тоже, ты не заплачешь.

/Переворачивай часы – время к чёрту взрывать мосты.

Ставь запятую, мы построим реальность иную./
Я – хаос, стремящийся к бесконечности.

Безрифмицей отравляю жизнь человечеству.

Рисую круг – дзен моей падшей сущности.

Ты любишь меня? Ответ у Кустурицы.
Я априори знаю – ты станешь моей индульгенцией.

Наш мир – пустота во всём её совершенстве.

Мы дойдём до экстаза, держась просто за руки;

Кастанедой вскроем вены соЗнания в статике.
Мы летаем с тобой и ночью, и днём.

Ом.